Как ненасилие защищает государство

Просвещение не обязательно приведёт людей к поддержке революции, а даже если и добьётся этого, оно не сможет аккумулировать силу. Вопреки максиме информационного века, информация не равна власти. Вспомните, что выражение «Scientia potentia est» («Знание — сила») является дежурной фразой тех, кто уже у руля государства. Информация сама по себе маловажна, но она направляет силу в эффективное русло; в ней заключено то, что военные стратеги называют «эффектом умножения силы». Если мы изначально имеем социальное движение с нулевой силой, мы можем умножать эту силу на любое желаемое число и всё равно в итоге получать большой, жирный ноль. Грамотное просвещение может направить усилия мощного социального движения, как полезная информация направляет стратегии правительств, но информация сама по себе ничего не изменит. Праздно циркулирующая радикальная инфор­мация в данном контексте только даёт правительству больше возможности для тонкой настройки своей пропаганды и своих руководящих стратегий. Люди, пытающиеся прийти к революции через просвещение, заливают степной пожар бензином, надеясь, что, питаясь правильным видом топлива, огонь перестанет их жечь.

С другой стороны, просвещение может быть эффективным, как бомба, когда оно интегрировано в иные стратегии. Скажем, многие формы просвещения необходимы для построения воинственного движения и для изменения иерархических социальных ценностей, стоящих на пути у свободного, кооперативного мира. Воинственным движениям приходится много заниматься просвещением, чтобы объяснять, почему они борются силой за революцию и почему они разочаровались в легальных методах. Между тем воинственные тактики дают такие возможности для просвещения, которых никогда не открывает ненасилие. Благодаря их основным принципам корпоративные СМИ не могут игнорировать взрыв с такой же лёгкостью, с которой они игнорируют мирный протест.167 И хотя СМИ будут клеветать на такие действия, но всё же, чем больше образов насильственного сопротивления люди получат через СМИ, тем сильнее разрушается наркотическая иллюзия социального мира. Люди увидят, что система нестабильна и изменения действительно реальны, и, таким образом, смогут преодолеть величайшее препятствие, созданное капиталистическими демократиями с опорой на СМИ. Беспорядки и подрывная деятельность крайне успешно создают бреши в этом доминирующем нарративе стабильности. Конечно, для просвещения людей требуется гораздо большее. В конечном счёте мы должны уничтожить корпоративные СМИ и заменить их полностью самоуправляемыми. У людей, пользующихся различными тактиками, это может получаться гораздо эффективнее благодаря многим оригинальным способам: саботажу корпоративных газет, радиостанций и телевизионных каналов; перехвату контроля над корпоративным медиаканалом и проведению антикапиталистической передачи; защите народных медиаканалов и наказанию агентств, ответственных за их подавление, или экспроприации денег для финансирования и резкого увеличения возможностей народных СМИ.168

Сохранение высокоморальной позиции, что является более открыто-моралистической вариацией на тему той же стратегии, имеет несколько другой набор недостатков, но тоже ведёт в тупик. В краткосрочной перспективе стратегия занятия высокоморальной позиции может быть эффективной, и она легка в применении, когда твоими противниками являются политики, исповедующие господство белой расы, шовинизм и капитализм. Активисты могут использовать митинги, пикеты и различные способы разоблачения и самопожертвования, чтобы показать аморальность правительства на конкретном примере или в целом, и позиционировать себя как праведную альтернативу. Антивоенные активисты движения «Орала» часто используют этот подход.

Как разновидность стратегии борьбы за социальные перемены занятие высокоморальной позиции ослабляется критической проблемой малоизвестности, которую, учитывая барьер корпоративных СМИ, обсуждавшийся выше, трудно преодолеть. Кроме того, в демократиях, опирающихся на СМИ, превращающих основную часть политики в конкурс популярности, люди вряд ли будут рассматривать крошечную, малоизвестную группу как моральный ориентир или образец для подражания. Помимо этого, «высокоморальный» подход обходит проблему просвещения непросвещённого населения, опираясь на существующие моральные ценности и упрощая революционную борьбу до ревностного следования нескольким принципам.