Как ненасилие защищает государство

Этот антиавторитаризм должен быть отражён как в организации, так и в этике освободительного движения. С точки зрения организации, власть должна быть децентрализована: никаких политических партий или бюрократических институтов быть не может. Практически целиком власть должна быть сосредоточена на низовом уровне — у индивидов и групп, работающих в рамках местных сообществ. Поскольку низовые движения и местные сообщества ограничены обстоятельствами реальной жизни и имеют постоянный контакт с людьми вне движения, идеология склонна перетекать вверх, концентрируясь в «национальных комитетах» и на других централизованных уровнях организации (сводящих вместе похожих людей, погружённых в абстракцию и удалённых от контакта с повседневными реалиями большинства). Мало что обладает большим потенциалом для авторитаризма, нежели авторитетная идеология. Поэтому как можно больше автономии и власти по принятию решений должно оставаться на низовом уровне. Когда местным группам нужно объединяться на федеративных началах или как-то иначе координироваться в широких географических рамках, — а трудность нашей борьбы потребует координации, дисциплины, совместного пользования ресурсами и общей стратегии, — любая возникающая организация должна гарантировать, что местные группы не утратят своей автономии, и, какие бы высшие уровни организации ни создавались (региональные или национальные комитеты или федерация), они должны быть слабыми, временными, часто заменяемыми, отзываемыми и всегда зависящими от ратификации их решений местными группами. В противном случае у тех, кто займёт высшие уровни в организации, скорее всего, разовьётся бюрократическое мышление, и у организации, вероятно, появятся свои интересы, которые вскоре разойдутся с интересами движения.

Кроме того, ни одна организация не должна монополизировать движение. Организации не должны быть империями; они должны быть временными инструментами, которые переплетаются, быстро разрастаются и отмирают, когда в них отпала необходимость. Движение будет здоровее и устойчивее к поглощению, если будет существовать многообразие групп, заполняющих различные ниши и преследующих схожие цели,240 и эти группы будут менее подвержены конкуренции, если люди в движении чаще будут принадлежать к нескольким группам вместо того, чтобы отдать свою лояльность одной группе.

Помимо этого, жизненно важен вопрос культуры, или этос освободительного движения. Ненасильственные структуры легко разлагаются, если культура и устремления тянут составляющих их людей в разные стороны. Прежде всего, культура освобождения должна предпочитать плюрализм монополии. На уровне борьбы это означает, что мы должны отказаться от мнения, будто есть всего один правильный путь, будто мы должны добиваться подписания всеми единой платформы или общего вхождения в единую организацию. Напротив, борьба выиграет от множественности стратегий, атакующих государство с разных сторон. Это не значит, что все должны работать раздельно или в противоположных направлениях. Нам нужно координироваться и объединяться, насколько это возможно, для увеличения нашей коллективной силы, но при этом надо также понимать, какая степень однородности реально достижима. Нельзя заставить всех согласиться, что одна стратегия борьбы — самая лучшая; такая точка зрения, действительно, скорее всего, неверна и непродуктивна. В конце концов, разные люди обладают разными силами и опытом, а также сталкиваются с разными аспектами угнетения: только логично, что должны быть разные пути борьбы, на которых мы все одновременно сражаемся за освобождение. Авторитарный монотеизм, присущий западной цивилизации, побудил бы нас, сторонников конкретной стратегии, рассматривать эти другие пути как глупые отклонения, как конкуренцию — мы даже могли бы попытаться подавить эти другие тенденции в движении. Антиавторитаризм требует, чтобы мы отбросили такое мировоззрение, поняли неизбежность различий и думали о людях, выбирающих другой путь, как о союзниках. В конечном счёте мы не пытаемся навязать всем единое утопическое общество после революции; цель заключается в уничтожении централизованных структур власти, чтобы каждое сообщество имело такую автономию для самоорганизации, которую все его члены коллективно сочтут наилучшей для достижения их нужд, при этом любой участник сообщества мог бы легко присоединяться к свободным ассоциациям взаимопомощи 241 или покидать их. Каждый обладает врождённым потенциалом свободы и самоорганизации, поэтому, если мы определяем себя как анархистов, наша задача не в том, чтобы обратить всех остальных в анархизм, а в том, чтобы использовать наш кругозор и коллективный опыт для защиты от поглощения нас системными левыми, а также предоставлять модели автономных социальных отношений и самоорганизации культурам, где их сейчас нет.

Ассамблея на заводе Форха, Аргентина, 2004 г.