Как очаровать графа

– Боюсь, миледи, что она была украдена группой молодых мошенников, которых уже привлекли к ответственности за другие преступления.

Плечи женщины поникли.

– Значит, все было так, как он сказал. – Она откашлялась. – Сколько я вам должна, Уэстфолл? Вы определенно заслужили свой гонорар.

– Двадцать пять фунтов, миледи. Как мы и договаривались.

– За ваши труды и за конфиденциальность, – добавила дама.

– Да, конечно. – Нэт тотчас же кивнул. Он не мог себе представить, кому еще могло быть хоть какое-то дело до того, продал ли лорд Аллистер брошь своей матери или нет. Но леди Аллистер почему-то внушила себе, что от его молчания зависела репутация всей ее семьи.

Передавая Нэту монеты, женщина пожала его пальцы.

– Благодарю вас, лорд Уэстфолл.

– А я благодарю вас, леди Аллистер. – Нэт открыл дверцу кареты, потом поморщился для пущего эффекта и воскликнул: – Ох, шляпу забыл!

Он повернулся, взял последний атрибут своей маскировки, затем спустился на землю и отошел в сторону от отъзжавшего экипажа. Когда-то некий знакомый впервые попросил его кое-что разыскать, и он, Нэт, допустил ошибку, попытавшись выполнить работу бесплатно. Тогда это чуть было не привело к дуэли с тем человеком. Но в конце концов Нэт осознал свой промах. Если бы он не взял денег, это означало бы, что клиент останется в долгу перед ним. Более того, каким бы мелким ни было дело, он, Нэт, владел бы чужой тайной, так что репутация клиента находилась бы в его власти. А плата за оказанную услугу уравнивала их положение. Именно поэтому Нэт всегда называл хоть какую-то цену за свои услуги, и клиенты охотно платили. Чем важнее казалась клиенту тайна, которую тот желал сохранить, тем выше была сумма гонорара, которую он готов был заплатить.

Нэт сунул деньги в карман, убрал трость и сел в седло. Поверила ли виконтесса его словам или нет – он-то сказал ей именно то, что она хотела услышать; иногда для его клиентов это было даже важнее, чем возвращение пропавшей вещи. Нэту же в таких случаях приходилось брать на душу больше лжи, чем хотелось бы. Но он прекрасно помнил о нескольких случаях, когда сказанная им правда стоила кое-кому жизни, так что приукрашивание истинного характера чьего-то сына или кузена являлось ложью во благо.

Парадная дверь Терил-Хауса открылась в тот же миг, когда Нэт ступил на верхнюю ступеньку лестницы.

– Милорд, добро пожаловать домой, – сказал Гарви, кивая и отступая в сторону, чтобы пропустить хозяина. – На столике в холле лежит письмо, а в утренней гостиной вас дожидается посетитель.

– Кто это? – спросил Нэт дворецкого. Взяв письмо, он сломал восковую печать и начал читать. Очевидно, его младший брат заработал в Оксфорде вынужденные каникулы, болван. В подробности Нэт почти не вникал – что толку вчитываться, если это все равно неправда? Правду же придется узнать от Лори, встретившись с ним лицом к лицу.

– Он не представился, милорд, – ответил дворецкий.

«Значит, еще один из этих…» – подумал Нэт. Сунув письмо в карман, он сказал:

– Распорядись, чтобы нам подали чай. И чтобы приготовили гостевую спальню. Лоуренс приезжает на сезон раньше обычного.

– Очень хорошо, милорд. Прекрасно, что мастер Лоуренс снова будет здесь. Он весьма… оживленный.

Нэт сомневался, что сам использовал бы подобные определения, но он не собирался устраивать с Гарви дискуссию на тему, какие выражения больше подходят в данном случае – «прекрасно» и «оживленный» или же «хлопотно» и «несносный».

– Да, верно, – буркнул он. И тут же, сняв перчатки, передал их дворецкому вместе со шляпой.

Вообще-то он предпочитал еще до встречи знать, с кем ему предстояло разговаривать, но в реальности это было скорее роскошью. И если уж на то пошло… Хм… ему даже нравился процесс разгадывания. С этой мыслью он снова надел очки, стукнул по полу тростью и толкнул дверь в утреннюю комнату.

Гость стоял у окна и смотрел на улицу. Нэт оценил его с быстротой, порожденной в равной степени прошлым опытом и необходимостью. Начищенные до блеска сапоги из гессенской кожи, темно-зеленое пальто из отличной тонкой шерсти, на квадратных плечах – ни единой складки или залома, а на правой руке – крупное кольцо-печатка. Плюс аккуратно подстриженные светлые волосы и гладко выбритое лицо – настолько гладко, насколько это вообще было возможно. Гость стоял, широко расставив ноги и скрестив руки на груди. Этот человек явно привык к тому, что люди на него смотрели, и у него, конечно же, имелись весьма солидные средства.

– Добрый день, – громко сказал Нэт, закрывая за собой дверь.

Гость тотчас повернулся к нему лицом. Темные глаза с тяжелыми веками стали разглядывать Нэта так же внимательно, как он сам только что разглядывал посетителя. Наконец гость сказал:

– Уэстфолл, я о вас кое-что слышал. – Акцент выдавал в нем жителя юго-западной Англии. – Эти слухи верны?

– «Кое-что слышал» – это слишком уж общее определение, – с невозмутимым видом ответил Нэт. – Нельзя ли немного конкретнее?

– Да, безусловно. Вы хотите знать, кто я такой?