Как один день. Книги 1-5

Я побежал вперед, к мысу, который виднелся недалеко, на нем росло высокое дерево. Но, едва я добежал до него, как увидел позади, метрах в пятидесяти, трех больших волков, которые выскочили из-за валунов на берегу. Дерево было толстое, с гладкой корой, ветвей на стволе внизу не было, и быстро залезть на него я бы не смог. Скинув лыжи и мешок, я воткнул в снег копье и, согнув лук, надел на него тетиву. Колчан с пятнадцатью стрелами я закинул за спину, и, прислонившись к дереву, стал ждать нападения.

Трое волков, приблизившись метров на двадцать и разойдясь по сторонам, уселись на снег и словно чего-то ожидали. И я  тотчас понял, чего они ждут, услышав снова волчий вой за спиной, совсем уже близко. Окружают всей стаей! Тянуть не стоит.

Я выдернул из колчана стрелу и выстрелил. Ближайший из волков подскочил и упал на снег, обильно поливая его своей кровью – стрела пробила ему шею. Два  других вскочили и попятились, но ненадолго. Стая приближалась, и из-за береговых скал показался еще десяток волков. А вой и рычание за спиной становились все ближе.

Еще выстрел, и второй волк распластался на снегу. Еще десять раз успела щелкнуть тетива – ни одного промаха. Все-таки не зря меня натаскивал отец… Мне вспомнилось, как он в хорошем темпе кидал в воздух куски древесной коры, а я должен был всадить в каждый по стреле на лету, прежде, чем первый из них упадет на землю. Уже двенадцать волков лежали неподвижно, но тут к дереву подоспели все остальные. Их оставалось больше двух десятков, и они бросились в атаку все сразу и со всех сторон. Выдернув из снега копье, я успел подставить его острие громадному волку, который прыгнул на меня, одновременно древком отбив прыжок еще одного, и, выхватив из-за пояса кинжал, подарок сестры, приготовился подороже продать свою жизнь.

Две мысли мелькнули у меня в голове в этот миг. Первая – сейчас меня просто разорвут на куски, тут уж никакая биоблокада не поможет! Какая ирония судьбы – сына Уоми съедят волки… А вторая была о Гуте – как она радовалась, что стала моей женой… Она так хотела пойти со мной – вдвоем мы бы отбились. Или хоть погибли вместе, рядом. Неужели я ее больше не увижу? Как она переживет мою смерть?

Словно во сне, я отбивался кинжалом – вот еще один волк покатился по снегу со вспоротым брюхом, и, скуля, пополз в сторону, волоча за собой кишки и оставляя кровавый след. Еще удар кинжала, и горячая струя волчьей крови брызнула мне в лицо. Я отшвырнул прочь тело волка, и в тот же миг двое хищников напали сразу с двух сторон. Вонзив кинжал в бок тому, что был справа, я почувствовал страшную боль в левой ноге, и от сильного рывка упал на колени, слыша хруст своих костей в волчьей пасти. Я нанес кинжалом еще один удар, и волк, напавший слева, тоже вытянулся на снегу. Попытавшись сгоряча вскочить на ноги, я слишком поздно понял, что левая нога меня не держит. Теряя равновесие и падая на спину, я увидел, как ко мне на грудь прыгнул огромный волк, и почувствовал на своем лице его горячее дыхание. Мелькнула почти безразличная мысль: вот и все, конец!

Но внезапно из пасти волка хлынула кровь, и он, хрипя, навалился на меня всем своим весом. Я успел заметить торчащий из его шеи метательный нож, и тотчас еще два волка, прыгнувшие на меня с двух сторон, покатились по земле. И тут в глазах у меня потемнело, вместо волков замелькали серые пятна, и я провалился в небытие.

* * *

Открыв глаза, я увидел над собой потолок деревянного дома – такие дома были повсеместно распространены в Ку-Пио-Су. Значит, остался жив! Вспомнился метательный нож, торчащий из шеи волка, который собирался перегрызть мне горло. Неужели Гута?! А как же она? Жива? Я повернул голову и осмотрелся, обнаружив, что лежу на кровати в ее комнатке, и немного успокоился. Слабость ощущалась, как нечто внешнее, осязаемое, словно меня связали веревками. Очень хотелось есть. Я попытался пошевелить пальцами на левой ноге, правда, без особого успеха, но ногу я чувствовал. Попытка сесть на постели оказалась вначале неудачной, однако со второго раза у меня получилось свесить ноги с кровати на пол. Откинув покрывало из серого холста, я посмотрел вниз, и увидел уже затянувшиеся, но еще хорошо заметные рубцы на левой голени. Судя по их виду, прошло не менее суток – с учетом биоблокады, разумеется.

Дверь была открыта, и, прислушавшись, я уловил на кухне звуки, говорившие, что там кто-то есть.

- Галинка! – позвал я, сам удивляясь слабости своего голоса.

Гута появилась в дверях спустя всего несколько секунд и кинулась ко мне. На ней была надета безрукавка из тонкого холста, а на лице ее было выражение такого счастья, что я невольно улыбнулся в ответ и протянул руки ей навстречу.

- Сереженька! Ты жив! Ты очнулся! Наконец-то! Какое счастье! – восклицала она, покрывая мое лицо поцелуями. Но тотчас же с опаской отстранилась от меня:

- Ложись сейчас же! Как твоя нога?

- Да что ты, Галинка! Уже все зажило, наверное. Я сейчас встану!

- Не смей! Есть хочешь? Я тебе принесу…