Как они умерли

Прошло три богослужения: два — в Англии, одно — в Ирландии. Главный британский палач, содержатель пивной Альберт Пьерпойнт, приветствовал Джойса, одетого в поношенный синий костюм, и проводил его от камеры к месту исполнения приговора. Позже англичане не без удовольствия узнали, что колени приговоренного тряслись во время его последней прогулки, и что он криво усмехнулся, поглядев на дрожащие ноги, однако это вполне могло быть следствием ранения. Пьерпойнт осторожно надел на голову Джойса белый капюшон. Складки капюшона скрыли петлю. Люк открылся, и, падая, Джойс потерял сознание и скончался. При этом шрам на лице вроде бы открылся, и его пришлось загримировать, прежде чем предоставить тело на освидетельствование.

В заключении о смерти тридцатидевятилетнего Уильяма Джойса говорилось: «Повреждения головного и спинного мозга вследствие повешения, проведенного по приговору суда». Джойса похоронили на тюремном дворе.

Джонсон Бенджамин (Jonson Ben)

(1573-1637)

Английский драматург, поэт и актер, среди его пьес «Воль-поне, или Лиса» (1606) и «Алхимик» (1610), едва избежал виселицы после убийства на дуэли актера Габриела Спенсера. Джонсон, человек с высокими моральными принципами и обширными знаниями, в 1628 году перенес удар, и с этого момента, по его собственному выражению, стал «остряком, прикованным к постели». Не способный свободно передвигаться и прозябающий Джонсон до конца своих дней продолжал писать. Смерть настигла драматурга 6 августа 1637 года, когда он работал над «Грустным пастухом», яркой и блестяще написанной пасторальной драмой.

В 1953 году его биограф Маршет ^ут написала, что его похоронили в аббатстве, «где было огромное количество скорбящих и можно было подумать, что провожают в последний путь знатного человека». Но Джонсону не нашлось места в Уголке поэтов; его могила расположена в другом месте. Говорят, и, скорее всего, это правда, будто бы Джонсон шутил, что не удостоится чести присоединиться к великим поэтам, включая Д. Чосера, и что ему достаточно будет небольшого участка. Действительно, Джонсону выделили совсем небольшое место для последнего пристанища. Остроумные слова принадлежат Хелен Ханф из Нью-Йорка, которая побывала на его могиле и написала следующее: «Не откладывая, заплатите за склеп или могилу, которую присмотрели для себя. Помните, что случилось с Беном Джонсоном...»

Бен знал, что будет похоронен в Вестминстерском аббатстве, и оставил за собой место для могилы, но так и не заплатил за него. Могильщики не собирались сохранять столь ценное место для нищего писателя. Поэтому они открыли могилу, перевернули гроб вертикально и подперли Беном угол, чтобы освободить могилу для платежеспособного покупателя...

В Вестминстерском аббатстве ему ни в чем не везло, даже памятную доску пришлось спрятать на боковой стене, поскольку эпитафия начинается словами: «О, славный Бен Джонсон», — но имя на ней написано не так, как сам он привык его писать ^[2]

.

Джонсон Линдон Бэйнс (Johnson Lyndon Baines)

(1908-1973)

Тридцать шестой президент США вступил в должность в тот день, когда убили Джона Ф. Кеннеди, и был избран на полный срок в 1963 году. Джонсон мог быть выдвинут на второй срок президентства, но из-за растущего недовольства агрессивной войной во Вьетнаме он объявил 31 марта 1968 года: «Я не стану стремиться к этому и не приму назначение своей партии».

Джонсону было всего сорок шесть лет, когда атеросклероз вызвал в 1955 году первый сердечный приступ.

Тогда он бросил курить, но вновь начал курить, выйдя в отставку. «Он дымил, как паровоз», — заметил один из друзей Джонсона. Довольно быстро он привык к спокойному образу жизни: «Я больше всего ценю возможность поваляться в кровати после десятичасовых новостей». Но в то же время Джонсон продолжал страдать от стенокардии и был вынужден постоянно держать под рукой нитроглицерин. Хотя бывший президент путешествовал (во Флориду, чтобы поплавать под парусами, в Акапулько с компанией — каждый февраль), он все же проводил много времени, работая над мемуарами в библиотеке Джонсона в Остине и руководил техасской вещательной компанией, — самым главным местом для него всегда оставалось собственное ранчо. Один работник на ранчо как-то заметил: «Хорошо бы он еще раз стал президентом. Когда в шесть утра я дою коров, президент приходит и начинает расспрашивать меня о хозяйстве».