Как открыть третий глаз: практика пробуждения интуиции

Гордость разбила слова о порог. Стали дни чуть короче. Поиски света вели до пределов разумных лишь только к себе. Были исчислены дни, а за ними исчислены ночи. Кто-то стремился как можно скорее прижаться к великой судьбе. Ждали чего-то у самого края летящего века. Строили дом для чего-то, томились на спуске величья стихии живой. Верили в то, что когда-нибудь бег человека сможет помочь насладиться и стать как-то сразу собой. Кто-то хотел обойти этот мир и понять все желания. Где-то ломались сомнения. У края зари виделось что-то такое, что сферы сознания жаждало вычерпать ветром. И можно уже говорить только о том, что тут сделало мир как-то сразу прозрачней. Или разумнее. Сразу ведь трудно сказать. Небо над городом было к разлуке извилисто мрачным. Только хотелось вдоль мира чуть дальше, чем можно, летать. Или стоять у обочины в функции твердого знака просто вот так, как того всем хотелось у этих ворот.

После того как текст прочитан, вы заводите будильник на 17 минут, садитесь и берете новую монету достоинством 10 рублей. Прикрепить ее на поверхность лба будет не очень просто — все-таки монета тяжелая. Но у вас получится обязательно. Если будет трудно, то чуть больше наклоните голову и приложите чуть больше усилий при «приклеивании». Действуете одной рукой и сразу же закрываете глаза. Через 17 минут вам нужно будет открыть глаза и расстаться с монетой. Но в течение 17 минут старайтесь думать о чем-то таком, что на самом деле важно для вас, без чего вы не мыслите свою жизнь, старайтесь анализировать это.

Упражнение субботы со средним предметом

Субботним вечером читаете в уединении звуковой текст.

Разом век оказался в себе до пределов земных обострен. Построение дарило великого знака способности. В тишине разрушался от сказочных истин расшатанный дом. Море грома ломалось. И всякого снега подробности уходили туда, где легко достигались порядки противного этого ветра. Даже небо не очень хотело прощать все тревоги, лишенья и прочую хмарь. Было время, когда измеряли движенье по метрам. Все достоинства жили чуть дальше от снега. А встарь было что-то такое, что шло по течению великого знака. Оставляли порог неприступным, жалели сомнения великого сна. День таился у самого края зари. И теперь одинаков всем казался усталый тот странник. Светились огни возле неба. И где-то стена сохраняла спокойствие самого лучшего в мире положения среди отдыхающих где-то светил. Кто-то вышел в полет в безвоздушном эфире. Для кого-то по-прежнему знак этот яркостью сотканной был.

Садитесь, слегка запрокидываете голову и «приклеиваете» на лоб самую тяжелую из обиходных современных монет — монету достоинством в 5 рублей. Производите закрепление одной рукой, прикладываете нужное усилие, одновременно закрывая глаза. Предварительно нужно будет завести ваш будильник на 19 минут. В течение этого времени на вашем лбу будет держаться монета, а вам надо будет о чем-нибудь помечтать. Только, пожалуйста, о чем-нибудь очень светлом. Когда же время упражнения истечет, открывайте глаза и прощайтесь с монетой. На следующий день, завершающий день всего цикла, вам уже понадобится отнюдь не монета.

Упражнение воскресенья со средним предметом

В отдельном помещении выкрикиваете следующий звуковой текст.

Лучезарно искрятся великие эти пространства заветного самого прошлого. Ожидают того, что понять невозможно пока. Ждут нелепо от мира чего-то хорошего. Под прозрачностью неба устало стремится куда-то река. Век себе удивляется сам, постигая сознанием великого света грядущее. На мосту устают, но готовы и дальше сидеть. Потому что великому свету назначено самое лучшее продолжение желания. И самое лучшее — это лететь в ту страну, за которой все просто и радостно. Там нет факелов, нет ничего там совсем. В той стране поступают спокойно. И сладостны там минуты разлуки. И даже там всем отдают и минуты с часами, и давнее прошлое. Там есть время, но нет ничего, что могло б оторваться от радости времени этого. Чьей-то горошиной подавиться хотели. Потом вот читали все книги на свете взахлеб. И стремились к тому, чтобы только чуть чаще придумывать те слова, от которых бывает легко уходить. Проходили вдоль улиц забытых компаниями шумными. Ожидали того, что получится несколько дольше, чем раньше прожить. Сохраняли дорогу летящего этого вечера, продолжали ломать на лучи созерцанье игры. Удивляться там было совсем уже нечему. Отрывались потом от поры до поры. И под утро желали простить, и все так же надеялись на игру с достиженьями радости в сонном краю. И все чаще во что-то великое верилось. И хотелось услышать чего-то, о чем даже здесь много лет никогда не поют.