Как пальцы в воде. Часть 2

Мы выбрали тропу, ведущую, судя по внешнему виду, от «Собачьей головы» до «Крепости». Ароматный воздух, наполненный, удивительными и незнакомыми флюидами, пьянил и будоражил. Наш променад занял не более получаса, но энергетическую подпитку мы получили, похоже, на весь день. И самое важное и интересное состояло в том, что я вновь убедился в одной из особенностей своих мыслительных процессов: различные ароматы окружающей атмосферы стимулировали определенную зону в моем мозге, индуцирующую в нем весьма неожиданные мысли и идеи, сродни наитию. Когда мы наслаждались сказочными видами, созданными природой, у меня появились неясные ощущения, которые постепенно оформились в некую версию. Я не знаю, откуда пришло это озарение. Не думаю, что оно передалось из ноосферы по какому-то информационному каналу, и не потому, что не допускаю такую возможность для себя, но по своим ощущениям я все же склоняюсь к мысли, что это мое подсознание решило внести свою лепту в наше общее дело. Вообще-то, мне представляется работа «визави» нашего сознания примерно по следующей схеме: вся информация – визуальная, аудиальная, тактильная, обонятельная, вкусовая – «записывается» в нашем мозге «симпатическими чернилами», и иногда, под действием каких-либо факторов, она становится «читаемой» для сознания. То, что я мысленно обсуждал ad infinitum (до бесконечности) в конечном итоги дало некий результат. А вот насколько он будет плодотворным-покажет будущее.

Возвратившись к машине и дождавшись, когда Фрэнк вырулил на шоссе – так сказать, для подстраховки, дабы его не испугать, – я высказал ему свою идею:

– Ты знаешь, я думаю, вернее, даже уверен в том, что мадам Оливия-родная сестра Генри Старлингтона.

– То есть она находится среди живущих в этом мире?

– Да.

Фрэнк ненадолго задумался, но при этом, к счастью, не забыл о дороге, удачно вписавшись в поворот.

– Марк, я все время помнил об этой твоем задании, однако пока ничем не мог тебя порадовать. Я не смог найти ни одного снимка пропавшей Элис, сестры мистера Старлингтона. Не забывай, она родилась в 1957 году, а знаменитостью эта девушка тоже не была… С чего бы ей быть в мировой сети? Но, к моему удивлению, я не смог найти и какие-нибудь фотографии Мадам. Насколько я могу предположить, она отнюдь не публичный человек, да и к какой-то гламурной элите тоже не относится. – Он виновато нахмурился.

– А почему ты мне об этом сказал так поздно?

– Я хотел еще попробовать кое-что сегодня вечером, а потом уже рассказать тебе. – Если твоя версия верна – получается вполне интересная, довольно-таки, логичная картинка, – улыбнувшись, он покосился на меня. – Сразу объясняются некоторые факты. Да, скорее всего, ты прав, мой друг, Шерлок!

– Нам давно это можно было проверить, но по-другому, – огорченно, злясь на себя, заметил я.

– Как?

– Ну… должна, к примеру, Мадам водить машину или?… не знаю…

– Марк, но у нас и так было немало работы… – чуть досадуя, сказал Тодескини. – Мы же не сидели сложа руки. В конце концов мы сможем это сделать… чуть позже. Тем более, уверен, еще ничего не потеряно. Дай мне подумать немного, Марк.

– Может, мне сесть за руль?

– Не волнуйся, я, безусловно, не Цезарь, но кое-какую работу могу сочетать, не понижая ее качества. Мне понадобится всего пару минут тишины, – хитро взглянув на меня, он продолжил: – Мне уже стало казаться, что нам не хватает какого-то толчка.

– Да и я размышлял о том, что мы смотрим на это странное дело под одним углом зрения, поэтому и продвигаемся вперед со скоростью перебравшего виски одноногого слепого.

– Да, пожалуй, – неуверенно согласился Фрэнк, направляя машину на дорогу, сжатую отвесными скалами Каланш. Прошло несколько минут, и Тодескини сказал:

– Опишу тебе картину прошлого, как я ее увидел, вернее, что смог узнать, хотя пока особо ничего не искал в таком ключе. Так что это в большей степени мои домыслы. Судя по всему, Генри Старлингтон был заядлым холостяком, и, несмотря на свои таланты ученого, этот джентльмен не был «сухарем «и женский пол любил. Его сестра Элис, тоже весьма способная девушка, влюбившись в какого-то малоизвестного рокера, сбегает с ним во Францию. Сэр Уильям вычеркивает свою дочь из своей жизни и наследства. Но он стар и болен, и, конечно же, хочет, чтобы единственный сын женился. Самую лучшую кандидатуру для такой благородной цели сэр Уильям видит в лице молодой амбициозной и весьма способной мисс Доэрти, несмотря на то что девушка не принадлежит к аристократическому сословию. Но пришли другие времена: конец двадцатого века, и можно наплевать на вековые предрассудки. Если уж королевские семьи допускают мезальянс… – хохотнул Тодескини, – то что говорить о других. Очевидно, старик считал, что мисс Доэрти, став членом их семьи, будет способствовать максимальному расцвету его компании. – Фрэнк замолчал, сосредоточившись на сложном участке серпантина. – И он не ошибся.

– Ты прав, но это ни для кого не являлось секретом. Только причем здесь Элис-Оливия?