Как партия народ танцевать учила, как балетмейстеры ей помогали, и что из этого вышло. Культурная история советской танцевальной самодеятельности

В изложенном к сведению руководителей и участников художественной самодеятельности документе им была поднесена горькая пилюля. Шансы реализовать такие традиционные мотивы участия в массовом художественном творчестве, как возможность регулярно выступать на сцене, гастролировать по стране и за рубежом, в том числе и с освобождением от работы и учебы, были существенно урезаны. Репертуар и сценические костюмы должны были стать более унылыми. Партия, в 1930-е годы придавшая энергичный импульс развитию «народной» самодеятельности и превращению ее в символ процветания страны Советов, утратила к ней былой интерес, сделав ставку на развитие спорта в качестве «наполнителя» досуга граждан и витрины советских достижений.

Обращает на себя внимание стилистика партийного постановлении 1978 года. Прежняя цветастая лексика сохранялась, но явственно выхолащивалась. Слова о партийной поддержке дальнейшего развития художественной самодеятельности в действительности подразумевали сокращение помощи. Между словами и делами зияла пропасть.

Брежневское руководство менее всего было готово взять на себя ответственность за непопулярное решение. В этом и не было необходимости. В постановлении перечислялись многочисленные государственные и общественные структуры, ответственные за судьбу самодеятельного художественного творчества: «Министерство культуры СССР, ВЦСПС, ЦК ВЛКСМ, Главное политическое управление Советской Армии и Военно-Морского Флота, Минвуз СССР, Минпрос СССР, Госпрофобр СССР, советы министров союзных республик»[109]. Партии не было нужды выступать в качестве учителя танцев в буквальном смысле этого слова. Достаточно было распорядиться о более щедром украшении «витрины» (как это было при Сталине) или, напротив, о более скромном дизайне. Можно было поаплодировать танцорам или погрозить пальчиком за слишком замысловатые па. Под партийную дуду должны были плясать многочисленные государственные и общественные институции, которые, в свою очередь, и были призваны реализовать партийные установки по обеспечению конъюнктуры для «народных танцоров» в прямом и переносном смысле слова. О том, как они работали с профессиональными деятелями культуры, включая хореографов, и любителями народного творчества, в том числе танцевального, и пойдет речь ниже.

«Обобществление» любительского творчества?

В советской оккупационной зоне Германии – как на всей территории господства сталинизма – все формы любительского искусства поставлены на службу обработки масс, на службу советизации.

Это «обобществление» самодеятельного художественного творчества проходит четыре стадии.

Сначала созданные свободной инициативой группы и объединения соединены в массовые организации и подчинены управлению СЕПГ[110].

На второй стадии художественное произведение, которому посвятили свои силы любительские группы, встраивается в мероприятия массовых организаций и тем самым – в пропагандистскую машину.

На третьей стадии нейтральный материал любительской художественной деятельности (песни, игры, речитативные хоры, изображения и т. д.) заменяется политическим.

Наконец, тема и тенденция этой самодеятельности до мелочей регламентируется сверху, центральными инстанциями коммунистической СЕПГ: любовь к Советскому Союзу, построение социализма, подъем производственных достижений, вооруженная «защита мира», пропаганда ненависти к свободному миру.

С устранением свободной инициативы отдельных лиц и введением политических и экономических целей смертельно поражаются предпосылки и суть художественной самодеятельности: «профи» занимает место «любителя»[111].