Как переспать с кинозвездой

– Нет, это очень мило. При мне никто так себя не вел.

– Что? – Столь искусно изобразить негодование мог только профессионал. – При такой девушке? Ты шутишь! Мужчины должны из кожи вон лезть, чтобы тебя очаровать!

Перед глазами встала картинка: Том жадно поглощает принесенный ло-мин, не дождавшись, пока я умоюсь и приведу себя в порядок.

– Ну, все не совсем так…

Браннон раздосадованно покачал головой, а я, воспользовавшись моментом, бросилась в конец зала, где надеялась найти дамскую комнату и успокоиться.

Туалет был мне действительно нужен, но еще больше – несколько минут вдали от Браннона: уж слишком стремительно ситуация выходила из-под контроля.

Такая реакция немыслима. Поджилки не должны трястись всякий раз, когда он улыбается или шутит. Я должна вести себя как профессионал, а не как влюбленная девчонка.

Но есть и кое-что пострашнее. Во-первых, это нечестно по отношению к Тому. Хотя здесь можно особо не волноваться: я никогда ему не изменяла и в будущем не собираюсь. Я люблю своего парня и не поддамся внезапному порыву.

Во-вторых, самое тревожное: моя профессиональная объективность начала давать сбои. Нет ничего странного в том, что знаменитости, с которыми я беседую, кажутся милыми и дружелюбными. Но здесь совсем другое дело. С Коулом я общаюсь, будто знаю его много лет, с ним проще, чем с теми, кого я вижу каждый день. Все это очень странно… Объяснения происходящему я подобрать не могла, однако чувствовала: так быть не должно.

Вообще-то многие журналисты заводят романы со звездами, у которых берут интервью, или, по крайней мере, пытаются, но я с самого начала дала себе слово: со мной такого не произойдет. Журналисток с… хмм… с широкими взглядами пруд пруди, но, едва они решаются переступить черту, обратной дороги нет. В мире глянцевых журналов понятие «секрет» отсутствует. Через пять минут после того, как корреспондентка выйдет из люкса кинозвезды, редакции «Вога», «Гламура» и «Пипл» начнут гудеть, как разоренные ульи. Бедняжка навсегда останется «журналисткой, которая спала с Колином Фарреллом» или «девушкой, крутившей шашни с Чадом Пеннингтоном» и никогда не получит повышения. Коллеги начнут шептаться, в большей части предстоящих бесед будет сексуальный подтекст и завуалированные приглашения. А вести серьезную беседу, пытаясь скрыться от масленых взглядов и вездесущих рук, довольно непросто.

В конце концов девушке придется искать новую работу – такая история поставит жирный крест на ее карьере. Хороших интервью не видать: о «возмутительном происшествии» узнают все пресс-секретари. В глубине души им самим хочется спать со своими подопечными, и из зависти они не будут отвечать на звонки провинившейся. Редакторы начнут злиться, что она запятнала репутацию журнала, а знаменитости, которые не захотят с ней спать, будут говорить гадости: мол, «безнравственные журналисты бросают тень на представителей их профессии».

Именно такая участь постигла Лору Уэрдингтон, с которой я снимала квартиру, когда перебралась на Манхэттен. Она была помощником редактора в «Роллинг стоунз» и очень расстраивалась, что ей как новенькой не дают интересных заданий. Всего раз доверили написать отчет об одной вечеринке, а в основном поручали править чарты «Биллборда», вторично выверять статьи, где вечно было море ошибок, и обговаривать мелкие детали и изменения с пресс-секретарями. Однажды, когда начальница заболела, Лору послали на интервью с Керком Брайантом, лохматым, сплошь покрытым татуировками, далеко не симпатичным солистом набирающей популярность рок-группы – их сингл только что вошел в «Горячую десятку». Естественно, моя подруга была вне себя от радости. Через несколько минут после начала интервью, которое певец перенес из фойе отеля «Четыре времени года» в люкс на шестом этаже, она оказалась в его постели. Еще через сорок минут певец застегнул штаны и указал девушке на дверь. Когда она вернулась в редакцию, коллеги подозрительно на нее косились, да и информации для статьи о Керке было маловато: еще бы, они ведь почти не разговаривали. В итоге девушка придумала «слова от Брайанта» сама и целую неделю просидела у телефона, удивляясь, почему он не звонит. Через полмесяца Лора с готовностью нырнула в койку к Крису Уильямсу («Чтобы забыть о Керке», – со вздохом объяснила она мне), чья группа «Сугроб» в одночасье стала самой популярной на Эм-ти-ви. Естественно, интервью пришлось снова писать самой: между ахами и охами вопросов не задашь. Через год и одиннадцать приключений с рок-музыкантами Лору уволили, и теперь она за семь долларов в час отвечает на телефонные звонки в одном из продюсерских центров Лос-Анджелеса.

Я всегда стремилась не смешивать личную жизнь с работой. Зачем повторять Лорины ошибки? Никаких романов!.. А сейчас теряю голову в присутствии самого желанного холостяка Голливуда… Что со мной происходит?