Как переспать с лучшим другом и не разрушить всё

Слова закончились, а те, чтобы были сказаны, повисли в воздухе, как камни, поднятые неизвестной природы левитацией.

Выйдя на морозный воздух, я спустился по ступенькам крыльца на заметённую дорожку, едва не поскользнувшись на льду, припорошенном снегом. Холод проник под распахнутую куртку, но я даже не удосужился застегнуть её.

Навстречу мне шёл Калеб. Шёл с повинной к Лили, которая ждала его, чтобы, скорее всего, простить.

От этих мыслей желчь поднялась к самому горлу.

Виноватое выражение лица Бёрта, как только тот заметил меня, как ветром сдуло. Он замер, сузил глаза и поджал губы, зло поглядывая на меня.

— А ты что тут делаешь? — без всяких приветствий начал он.

— Выполняю ТВОИ

прямые обязанности, — не останавливаясь, ответил я.

Моей иронии он, конечно, не понял. Но над фразой задумался. Видимо, мозги ещё не все протрахал.

Когда я поравнялся с ним, меня охватило непреодолимое желание задеть его плечом, толкнуть так, чтобы он в сугроб улетел, ну, или, на крайний случай, просто подровнять ему лицо в паре мест. Но я не стал этого делать. Не думаю, что подобное поведение как-то поднимет меня в глазах Лили.

Поэтому, ответив ему не менее резким и колким взглядом, я просто прошёл мимо.

Не знаю, чего я ждал от Лили, какой реакции? Мне хотелось, наверное, чтобы она тут же кинулась мне на шею с восторгами и просьбами повторить? Ну, так этого не случилось. И никогда бы не произошло. Или я думал, что она скажет: Боже, Чест, я так давно этого ждала? Я люблю тебя с детства? Ты самый важный для меня человек?

Но, видимо, из нас двоих только я питал эти сентиментальные чувства столько лет.

Для Лили я всегда был всего лишь другом. Пусть так.

Но сейчас я знал одно абсолютно точно — возврата к прошлому нет.

И не будет.

Глава 6. Между двух огней

Лили Айден

Стоило двери закрыться за Честером, как я буквально съехала вниз по стене. Умоляя себя собраться, но, чувствуя разбитой как никогда (и дело вовсе не в том, что каждая отдельная мышца моего тела буквальным образом ныла после ночи, проведённой с Честом), я выпрямилась и пошла на кухню.

От перспективы встречи с бывшим (почти бывшим) парнем меня немного пошатывало. Всё закружилось в какой-то безумной карусели, с которой очень хотелось побыстрее слезть.

У меня было ещё некоторое время до того, как Калеб постучит в мою входную дверь, его как раз хватит, чтобы поставить чайник. Очень хотелось кофе. И даже не потому, что голову разрывала боль, притуплённая аспирином, и вовсе не оттого, что кофе действовал на меня успокаивающе. Просто надо будет чем-то занять руки во время разговора с Калебом, чтобы не пасть перед ним ниц и не начать вымаливать прощения за то, что я изменила ему со своим лучшим другом.

Стоп. Но ведь и он изменил мне. Кто тут больше виноват?

Тогда главное — не сорваться и не разбить кружку с горячим кофе о его дурную голову.

Если бы он не трахнул Даяну, я бы не пошла к Честу, и Чест бы не трахнул меня.

Я надеялась, что в моих рассуждениях прослеживается хоть какая-то логика.

Боже!

Я застонала, пряча лицо в ладонях. Я переспала с лучшим другом. Это конец света. Мой мир не просто вчера перевернулся с ног на голову, его засосало в какую-то чёрную беспросветную дыру. Ещё днём мне казалось, не может быть ничего хуже измены Калеба. И вот теперь всё это меркло по сравнению с моим поступком. Я не просто изменила Калебу, я изменила в первую очередь самой себе. И подставила Честа.

Но защищать Честера я не собиралась. Мы столько пережили вместе. Большая часть моей жизни была связана с ним и только с ним. Мои разбитые коленки, детские праздники, слёзы, счастье, семейные поездки, наши шалости. Да, чёрт, мы были с ним, как два старых супруга, которые всё всегда делали вместе: и в горе, и в радости, и в болезни, и в здравии, или как там правильно говорится. А в перерывах ворчали друг на друга

И вот в итоге мы сделали вместе то, чего не должны были делать никогда. Ни под каким предлогом.

И мало того, что он трахнул меня, чуть позднее ведь никто не заставлял меня брать его член в рот. Я это сделала по собственному желанию и разумению. Никто меня не принуждал.

Это было самым кошмарным озарением. Это всё разрушит. Это уже разрушило нас.

Меня так точно. Насчёт чувств Честера я не была готова думать. Прежде надо остыть и разобраться со своими.

Звонок входной двери выдернул меня из коматозного состояния. Вскинув голову, я уставилась на занятые посудой руки. Ведь так и не налила себе кофе. Отставив пустую чашку в сторону, я поплелась открывать дверь.

С каждым шагом колокола в ушах звонили всё громче, а голос совести поучительно внушал мне, что это я во всём сама виновата.

Сглотнув скопившуюся во рту слюну, я нацепила на лицо безразличное выражение — надо ведь держать марку — и рывком распахнула дверь.

За ней стоял пристыженный Калеб. Его волосы, покрытые мелкой снежной крупой, были в полном беспорядке, голова понуро опущена, руки, спрятанные в карманах куртки, наверняка, были сжаты в кулаки.

Оставалось надеяться, что я сама сейчас не выглядела точно так же.