Как переспать с лучшим другом и не разрушить всё

В наших местах зима была долгой, хотя её начало и окончание сопровождалось, скорее, усиленными ливнями и мелкой моросью, чем снегом. Поэтому я искренне наслаждалась этим серединным периодом, который всегда дарил ощущение волшебства и покоя. Некоторое время я наблюдала за тем, как на улице танцуют снежинки, спускаясь с неизменно серого неба. Поняв, что ещё чуть-чуть, и я впаду в гипноз, я рухнула на стул и раскрыла схваченные по пути книги.

Первой оказался дополнительный учебник по ботанике: "Жизнь растений. Том 4: Мхи, хвощи, плауны, папоротники, голосеменные растения". На последнем слове меня передёрнуло. С вздохом отвращения я кинула книгу обложкой вниз на соседний стул.

На второй красовалось название: "Сексуальное воспитание подростков". Вот это ближе к теме, — подумала я, — актуальненько, — и раскрыла книгу наугад.

Крутанувшись на своём вращающемся стуле, я обернулась к стене позади себя. Посмотрев на часы и заметив, что до следующего урока у меня в запасе ещё как минимум пятнадцать минут, я вздохнула и, попытавшись прогнать все дурные мысли, углубилась в чтение.

Я уже было сосредоточилась на книге, как на страницу вдруг упала чья-то тень. Я медленно подняла взгляд: передо мной стоял Честер. На его губах играла лёгкая улыбка, волосы пребывали в полном беспорядке, словно он постоянно запускал в них пальцы. Мне тут же захотелось прикоснуться к ним и навести хоть какое-то подобие порядка. Раньше я могла позволить себе это, бывало, я садилась к нему на колени и, захватив какие-нибудь свои средства для укладки, колдовала над его причёской. Он безропотно становился жертвой для моих экспериментов. Но это, как и многое другое между нами, было в прошлом.

— Можно? — спросил он.

Я кивнула, и он опустился на стул по другую сторону стола. Наклонившись, Чест упёрся локтями в колени и внимательно посмотрел на меня.

— Прячешься?

— Не-е-е-е-е-т, — нараспев и с некоторой опаской произнесла я, вдруг остро осознав, что мы с ним снова оказались наедине.

Пусть, где-то там, в другом конце библиотеки и находились люди, но здесь, на галёрке не было никого, кроме нас двоих. Дышать спокойно становилось всё труднее.

— Тогда в тебе проснулась тяга к знаниям? — Выгнув бровь, поинтересовался он. — Что изучаешь?

Он, было, потянулся к книге, но я, быстро захлопнув переплёт, кинула её поверх ботаники на соседний стул.

— Это… ммм… факультативно, — неопределённо ответила я. — Честер, что тебе от меня надо?

Он вздохнул и улыбнулся, демонстрируя мне свои очаровательные ямочки, всю прелесть которых я почему-то раньше не замечала.

— Ты знаешь, — медленно произнёс он.

Я на всякий случай отъехала на стуле чуть подальше от стола, но тут же почувствовала его пальцы на своей коленке. Ойкнув от неожиданности, я не успела высвободиться, как тут же была притянута обратно к столу. Его рука лежала на моей ноге, пальцы обхватывали её ровно в самом чувствительном месте — под коленом. Я ощутила, как вверх по моему телу одна за другой начинают проходить волны тепла. Заёрзав, я попыталась сжать ноги посильнее, чем лишь добавила себе страданий. Между бёдер мучительно запульсировало. Сглотнув, я снова попыталась отъехать, но Честер не отпускал.

— Если ты хочешь пере… пере… пере… — я никак не могла закончить фразу. a9c32f

— … пихнуться… — помог мне Чест, и хотя я имела в виду совершенно другое, от его слова огонёк внутри меня полыхнул пожаром. Честер же отрицательно замотал головой. — Нет, Лили. — Он внимательно посмотрел на меня, его тёплый многозначительный взгляд завораживал. — Я хочу тебя, Лилиан, не буду отрицать. И если дело было бы только в сексе, вчерашний вечер мог закончиться совершенно иначе.

Мои щёки резко заалели, стоило ему напомнить о моей вчерашней слабости. Он вообще возмутительно воздействовал на меня, как вот сейчас. Никогда не подозревала, что его прикосновение может распалить меня за какую-то долю секунды. Чёрт, да мы тысячу раз касались друг друга. И ничего. Я действительно ничего не чувствовала тогда. Но стоило нам нагрешить, как дело обстоятельно изменилось на все сто восемьдесят градусов. Такое ощущение, что кто-то меня треснул по башке с криком: «Очнись. Разуй глаза. И посмотри на своего друга иначе».

И вот теперь я регулярно поглядывала на него и нередко совсем не на те места, на которые следовало. Его губы приковывали мой взгляд, его пальцы открылись мне совершенно с новой, неизведанной стороны, я помнила, как они умело скользили во мне и по моему телу. Мои глаза так и норовили придать меня, подначивая посмотреть именно на ту часть тела, скрытую одеждой, куда приличная девушка не должна глядеть. Но я помнила и его форму, и его длину, и его твёрдость, и его вкус.

Резко откашлявшись, я прижала похолодевшие ладони к горящим щекам и выпалила:

— Ты теперь будешь меня везде преследовать?