Как перевирают историю Великой Отечественной. Нам «промывают мозги»!

Между тем, похоже, именно против немцев руководство подполья особо драться и не хотело, что подтверждает конфликт Ровецкого с майором 110-го уланского полка Хенриком Добжаньским. Успевший повоевать против Российской Империи, большевистской России, возникшей на обломках Австро-Венгрии, Западно-Украинской Народной республики, Германии и СССР, а в перерыве завоевать 29 медалей на конноспортивных соревнованиях, Добжаньский создал из солдат разбитых частей партизанский отряд, который успешно действовал в тылу немцев. Тем не менее, Ровецкий приказал Добжаньскому распустить отряд. «Такие приказы я имел в жопу, и больше принимать не буду!» («Rozkazy takowe mam w dupie i na przyszlo's'c przyjmowa'c nie bede») – гордо ответил бравый майор и прогнал людей генерала плетьми, после чего продолжил трепать немецкие патрули и обозы, пока не попал в засаду. Ходят упорные слухи, что сдал его кто-то из единокровных доброжелателей и, возможно, в высоких чинах и это похоже на правду. По крайней мере Ровецкий сразу же после гибели Добжаньского, специальным приказом объявил его провокатором, что очень напоминает неуклюжую попытку свалить вину с больной головы на здоровую.

Даже в 1941 году Ровецкий, сменивший Соснковского на посту командующего CВБ, приказывал своим подчинённым не проводить диверсий и ни в коем случае не убивать немцев. Польским отрядам, действовавшим на украинско-белорусских территориях, подобных распоряжений никто не отдавал. Мало того, в ноябре 1939 года, после начала советско-финской войны, выкинутая из собственной страны польская эмигрантская тусовка всерьёз решает воевать против СССР! Польские диверсанты активизируются – впоследствии посол Польши в СССР Станислав Кот подтвердил, что они действовали по указу Соснковского, что и подтверждается обнаруженными у арестованных польских боевиков документами. Типа обращения начальника отдела СВБ в прославившемся свои еврейскими погромами Едвабненском районе пана Шуляка.

«Польское правительство, как мы знаем, объявило войну Советам, правительству рабства, какого не знает история, правительству еврейской гегемонии, правительству духовной пустоты, правительству крайнего бедствия, ибо это большевистское правительство, которое вместе с нашим извечным врагом чёртом-Гитле-ром должно погибнуть…». (ЦА ФСБ, ф. 3, оп. 7, д. 108, л.л. 79–84)

Слова не расходились с делами. «Доношу: 3 декабря в 23 часа совершен террористический акт над председателем местного комитета д. Черлены Грудекского уезда Львовской области Трушем Михаилом. – Сообщил товарищу Берии начальник управления НКВД по Львовской области Капитон Краснов декабря 1939 года. – В окно дома Труша были брошены две ручные гранаты. Тяжело ранены Труш и его жена. Террористов на месте задержать не удалось. Выброшенной опергруппой арестованы Фалькевич Иосиф, агент полиции, его сыновья Фалькевич Казимир, член фашистской организации, доброволец польской армии, и Фалькевич Войтек, руководитель фашистской организации «Стрельцы». («Органы государственной безопасности СССР в годы Великой отечественной войне» Т. 1. Книга первая (11.1938 г. – 12.1940 г.)).

Само собой советские органы с такими не церемонились. Согласно докладной записке управления НКВД по Тернопольской области № 1 97489, только с 22 марта по 2 апреля 1940 года на территории области было арестовано 40 человек, у которых изъято 98 винтовок, револьверов и пистолетов, 3 пулемёта, около 6000 патронов и 13 ручных гранат. Боевиков арестовывали, сажали и стреляли, а польское население в массовом порядке высылалось на восток, но боевой пыл эмигрантского правительства, это само собой не охлаждало.

Особенно раздухарилась команда Сикорского, когда Великобритания и Франция, продолжая бездействовать на германском фронте, собрались воевать против СССР. К глубочайшему сожалению Сикорского и Ко, отсутствие бомбардировочной авиации не давало им возможности принять участие в готовящемся ударе по бакинским нефтепромыслам. Зато поляки собрались помогать финнам, для помощи которым союзники готовили экспедиционный корпус.

«Гибель Финляндии была бы серьёзным поражением для союзников, – писал Черчилль. – Поэтому необходимо было послать союзные войска либо через Петсамо, либо через Нарвик, либо через другие норвежские порты».

Правительство Сикорского включило в состав англо-французского десанта своё самое боеспособное соединение – горнострелковую бригаду. Здесь паны опять действовали строго в духе национальных традиций: в 18 4 году польские эмигранты едва ли не на коленях умоляли Наполеона III позволить им пострелять по Севастополю. Ещё раньше, в 1799 году, когда ни клочка собственно польских территорий Россия не удерживала, эмигрантское панство защищало от Суворова парижскую Директорию. Теперь оно озаботилось судьбой Финляндии и поддержало бы любых папуасов – лишь бы хоть немножко напакостить клятым москалям.