Как пережить экономический кризис. Уроки Великой депрессии.

5. NIRA — National Industry Recovery Act и закон Вагнера — Коннери о регуляции трудовых конфликтов. 16 июня 1933 года появился закон NIRA — Акт о национальном индустриальном восстановлении — итог использования резервуаров воображения и планирования. Идея главной программы Рузвельта — NIRA возникла в ходе его второго выступлении «у камина» по радио — 7 мая 1933 года. Президент сказал, что хочет «партнерства в планировании между правительством и бизнесом, < дающее правительству право предотвратить нечестную практику отдельных промышленников». Рузвельт ставил перед страной цель прекратить зубодробительную конкурентную борьбу, вывести из сферы неслыханной эксплуатации женщин и детей. В законе о NIRA была знаменита статья 7 (а), легитимизирующая коллективные договоры между профсоюзами и предпринимателями, что давало толчок рабочему движению 1930-х годов.

Закон о восстановлении промышленности (NIRA), был направлен на приобретение контроля над экономикой посредством принятия специальных кодексов. Закон предусматривал передачу значительной части полномочий в стране высоокоорганизованным, хорошо финансированным объединениям промышленников.

Рузвельтовская NIRA способствовала укреплению профсоюзов. В течение трех недель после того, как президент подписал Акт о национальном восстановлении экономики, 135 тысяч прежних членов Объединенного союза шахтеров заново вступили в профсоюз. Стали крепнуть и другие профсоюзы. Лидер горняков Джон Льюис объявил о создании Конгресса производственных профсоюзов (КПП), объединивших миллионы неквалифицированных и полуквалифицированных рабочих. Постепенно (в основном через сенатора Вагнера) президент Рузвельт стал сближаться с силами, которые могли обеспечить ему массовую поддержку.

Необходимо было что-то делать с промышленностью. Мнения здесь были настолько полярными, что Рузвельт 10 мая собрал представителей борющихся групп, представляющих непримиримые стороны в Белом доме, И когда первые два часа не выявили компромиссного подхода, Рузвельт приказал своему помощнику — генералу X. Джонсону запереть дискутантов в отдельную комнату и не выпускать вплоть до достижения взаимоприемлемого решения. Именно из этой идейной битвы возник знаменитый Акт о восстановлении национальной промышленности (NIRA) — самое большое мероприятие «Нового курса». К средине лета 1933 года под флагами NIRA работало более девяти миллионов рабочих, а кодексы NIRA подписал миллион предпринимателей. Президент приказал государственным учреждениям иметь дело только с фирмами, подписавшими статут NIRA. Федеральная помощь не была абсурдной в дальней перспективе, но, как объяснил Гарри Гопкинс сенатской комиссии, «люди не едят «в дальней перспективе», они едят каждый день». Гопкинс предложил программу национальной помощи бедным, и министр Перкинс представила его президенту Рузвельту, который рекомендовал данную программу конгрессу. Это вызвало шок у правых парламентариев. Член палаты представителей Роберт Люс (Массачусетс) назвал эту программу «социализмом». А член палаты Каррол Биди (Мэн) воскликнул: «Боже, спаси народ Соединенных Штатов!»

Главой NIRA — главной программы «Нового курса» был назначен, пожалуй, самый колоритный из помощников Рузвельта — генерал Хью Джонсон. Он резко обличал всех противостоящих ему политиков и был остр на язык. Он говорил про противников, что в их жилах «текла кровь грызунов». Других он называл «надушенными ребятами из госдепартамента». Третьих «продавцами пустословия». Во время сенатских слушаний Национальная ассоциация производителей и Торговая палата США резко выступили цротив NIRA. Рузвельт пригласил чувствующих себя наиболее обиженными представителей промышленности на конференцию в Белый дом, которая продолжалась до тех пор, пока участники не пришли к соглашению.

Статья 7 (а) осталась нетронутой, но стало ясно, что ее реализация встретит жесткое сопротивление. Промышленники и их представители в конгрессе не пошли на противостояние только потому, что опасались закрытия всех свободных предприятий. Как сказал Ральф Фландерс — тогдашний президент компании, «Джонс энд Лэмсон мэшияз», промышленники верили, что экономическое восстановление возможно только в условиях «смягченной конкуренции». Генерал Джонсон был настолько выдающимся «шоумэном», что сумел избежать конфликта с бизнесом на протяжении всего 1933 года. Фирмы, которые принимали предложенные правила социальной игры, получали право размещать на своей продукции «синих орлов», ставших символов честной конкуренции. Журнал «Тайм» печатал эту птицу на своей обложке еженедельно. Девушки татуировали «синего орла» на своих плечах. 8 тысяч молодых людей изобразили своими телами эту птицу на стадионе в Сан-Франциско. Джонсон ездил по всей стране, заставляя всех причастных к индустрии подписывать кодекс «синей птицы», кодекс честной конкуренции. Сам президент Рузвельт приказал всем федеральным ведомствам иметь дело только с теми компаниями, которые носили знак синей птицы.