Как писать о современном искусстве

Тщательно подбирайте эпитеты

Одного яркого прилагательного или причастия достаточно, чтобы «зажечь» целый абзац. Лучший совет в данном случае таков: выбирайте одно, самое подходящее. Весьма полезна была бы компьютерная программа, которая подавала бы звуковой сигнал при появлении в тексте вялого эпитета вроде следующих:

♦ захватывающий;

♦ прозорливый;

♦ энергичный;

♦ многоплановый;

♦ интересный;

♦ важный.

Подобные определения подходят к любому художественному произведению начиная с гробницы Тутанхамона. Заведите себе словарик (в тетради или файле) для записи нетривиальных эпитетов, попавшихся вам в чужих текстах: начать можно с таких, как «сияющий», «мокрый» или «железобетонный». Заглядывайте туда, если почувствуете, что вам лень думать и само собой напрашивается невыразительное определение из разряда вышеперечисленных. (Кстати, любому автору пригодится и аналогичный словарик ярких глаголов.) Помните, что ваш первейший долг перед читателем – придать искусству определенность. Подбирайте слова, которые будят воображение. Самая проницательная интерпретация покажется читателю сумбурной, если он не сможет зримо представить себе, о чем вы пишете.

Чем меньше эпитетов, тем лучше. Там, где студент младшего курса использует три прилагательных – «Работы были захватывающими, прозорливыми и незабываемыми», – аспирант, скорее всего, обойдется двумя – «Работы были захватывающими и прозорливыми», – а профессионал наверняка ограничится одним, вещественным и конкретным, отбросив все навевающие скуку бессодержательные эпитеты без исключения.

Конкретные (содержательные) эпитеты:

♦ буйный;

♦

яркий;

♦ тонкий.

Абстрактные (бессодержательные) эпитеты:

♦ формальный;

♦ индексальный;

♦ культурный.

Вот эмоциональный отрывок из статьи критика Дейла Макфарланда, насыщенный конкретными эпитетами (они выделены жирным шрифтом):

В этюдах драпировок [речь идет о работах Вольфганга Тильманса. – Г. У.], изображающих кое-как сложенную или скомканную одежду, валяющуюся на полу спальни, – джинсы, футболки, еще что-то, представленное только пуговицей, карманом или швом, – формализм классического жанра оттенен совершенно не подходящими для него сюжетами (ил. 14). Фотографии фиксируют моменты визуального удовольствия от красок и текстур грязного белья: от игры светотени на синем шелке спортивных шорт или от белизны хлопка, усеянного какими-то отталкивающими

пятнами. В них есть оттенок эротики, более того, вещи явно отсылают к акту раздевания и, кажется, еще хранят тепло и запах человека, только что их снявшего. И еще в них есть ощущение духоты, даже клаустрофобичности, сродни тому, какое испытываешь, ворочаясь в липком постельном белье жаркой летней ночью в непроветриваемой комнате. Красота беспорядка и мимолетности – часть тематики Тильманса: он трогательно предан безвозвратно уходящему мигу, он фанатично стремится запечатлеть, каким пленительным, особенным и неповторимым был этот миг.

Текст 8. Дейл Макфарланд. Красота вещей: о Вольфганге Тильмансе (frieze, 1999).