Как поцеловать героя

Какое-то время Меган сидела без движения, уставясь в прочитанные строки. Этого не может — не должно быть! После того как она проделала свой нелегкий путь и оказалась здесь! После того как судьба оказалась столь благосклонной к ней и позволила так быстро определить объект устремлений Брайана! К этому наверняка сейчас приложил руку сам дьявол! Меган скомкала газету и отшвырнула ее, напугав горничную, которая удивленно уставилась на госпожу.

— Мэм? — спросила она.

— Мне нужно платье! — заявила Меган. — И мигом! Не стой здесь как статуя! Принеси мне полосатое утреннее платье и пеструю шаль! И быстро займись моей прической!

— Куда мы направимся? — спросила горничная, бросаясь выполнять приказания.

— Ты останешься здесь! Найдешь Хейдена и скажешь ему, что его светлость не должен видеть ни этой, ни других сегодняшних газет! Ты это усвоила, девочка?! — воскликнула Меган. — Та мотнула головой. — Да поторопись же ради Бога!

В мгновение ока девушка принесла платье, чулки и сапоги. Меган нетерпеливо постукивала ногой, пока горничная ее причесывала и надевала шляпу.

— Послать за каретой, мэм? — сгорая от все возрастающего любопытства, спросила горничная.

— Нет времени! Я найму на улице. — Меган схватила ридикюль. — И скажи Хейдену — никаких газет!

— Да, мэм! — ошеломленно проговорила горничная, глядя на хозяйку, которая решительным шагом направилась к двери. — Ваша шаль, мэм!

Меган накинула шаль на плечи. Если поначалу она разнервничалась, то сейчас почувствовала себя вполне спокойной. Она делала то, что должна сделать, ради Брайана, ради безлюдных коридоров замка Тобермау, которые просили о том, чтобы появились следы маленьких ножек на полу и ручек на стенках. Меган одолела единственный пролет лестницы и прошла через мраморный вестибюль.

— Мне нужна карета, — заявила он молодому человеку в парадной униформе, который открыл перед ней дверь.

— Да, конечно, мэм. — Он махнул рукой в перчатке, и первый из стоявших на улице в ряд черных экипажей подкатил к выходу.

— Куда прикажете, мадам? — спросил возница, когда швейцар передал Меган ему.

— Куда? Боже милосердный, если бы я знала! — Она повернулась к швейцару, широко раскрыв глаза: — Я должна найти девушку. Ее имя — Хейнесуорт, Николь Хейнесуорт.

— Хэнк? — вопросительно посмотрел на возницу швейцар.

— Хейнесуорт… — Он несколько секунд подумал, затем покачал головой: — Не знаю…

— Ну как-то же ее можно найти! — в отчаянии воскликнула Меган.

— Это большой город, мэм, — с сочувствием сказал швейцар.

— Но вы поймите! Это вопрос… — Она на мгновение задумалась и закончила: — Вопрос жизни и смерти!

Это и в самом деле было так.

— Если у вас нет адреса, мэм, невозможно отыскать человека.

— Стой, погоди! — вскрикнул Хэнк и побежал вдоль стоявших в ряд экипажей. Меган видела, как он по очереди подходил к своим приятелям-возницам. У четвертого экипажа он остановился, что-то выслушал, затем вскинув вверх руку и побежал обратно.

— Улица Полумесяца, пятнадцать, — сообщил он, усаживаясь снова на облучок.

— Благодарю тебя, Господи, — пробормотала Меган и сунула шиллинг швейцару.

— Благодарить нужно Хэнка, — заметил швейцар, закрывая дверцу кареты.

— Да, я отблагодарю! — пообещала она. — И пожалуйста, как можно быстрее на эту улицу!

Хэнк мгновенно отреагировал на ее слова и пустил лошадей с такой скоростью, что Меган вынуждена была откинуться назад на подушки. Она засмеялась. Наверняка был какой-то знак, если ей так быстро удалось выяснить адрес. Она поправила шляпку. Дело жизни и смерти…

Томми Хейнесуорт проснулся восемнадцатого июля, чувствуя себя гораздо счастливее, чем все это время, начиная с того промозглого утра во Фландрии, когда он распечатал письмо от матери; и это несмотря на тяжесть в голове, которую он испытывал после выпитого накануне вечером шампанского. Наконец-то все разрешилось. Помолвка Никки с Уоллингфордом стала свершившимся фактом. Он собственноручно написал объявление в раздел «Городские слухи» сразу после полуночи. Он послал слугу за газетой и с величайшим удовлетворением прочитал свое объявление. Томми почувствовал такое воодушевление, что спустился вниз, чтобы позавтракать в неслыханно ранний час, когда часы едва пробили восемь.

Отдав дань яичнице и филе под беарнским соусом, он снова и снова с радостной ухмылкой перечитывал строки объявления. Девушка, подававшая на стол, также улыбалась.

— Мы так рады за вашу сестру, сэр, — застенчиво проговорила она, наливая ему кофе. — Такой славный джентльмен, лорд Уоллингфорд. — Она наверняка будет счастлива.

Она будет счастлива, черт возьми! Она поступила правильно. А мать — Господи, да баронесса была просто без ума от радости, когда Уоллингфорд привез Никки домой и объявил о помолвке. Даже лорд Хейнесуорт вышел из своего кабинета, чтобы их поздравить. Правда, он выглядел несколько ошеломленным, но кто на его месте чувствовал бы себя иначе? Как-никак Никки поймала на крючок самого престижного жениха во всей Англии. Томми в изумлении покачал головой. Теперь он может отправляться на войну с чистой совестью. Будущее рисовалось очень радужным.