Как продать за $12 миллионов чучело акулы

Следующим принципиальным шагом может стать решение «Кристи» и «Сотби» разрешить, вслед за «Филлипс» и «Бонам», продажу совершенно новых произведений искусства — то, что раньше было уделом дилеров. Недавно «Сотби» продал за 400 тысяч долларов картину «Вдребезги» (Blown to Bits) работы Барнаби Фёрнаса; было заявлено, что аукционный дом согласился взять на себя этот контракт, потому что в противном случае это сделали бы «Филлипс» или «Кристи». Вообще, Фёрнаса представляет в Нью-Йорке Марианна Вески, а в Лондоне — Стюарт Шейв. Что, если «Сотби» заключит контракт о продаже всех новых работ Фёрнаса — или, скажем, более известных художников вроде Джеффа Кунса или Дженни Сэвиль — на своих регулярных аукционах дважды в год? И за комиссионные втрое меньше, чем запрашивают нынче их дилеры? Подобный сценарий приводит дилеров в ужас. Конечно, художник при этом несколько потеряет в промоушне и наставничестве — вообще в личностном отношении; тем не менее такое предложение может показаться ему весьма соблазнительным: «Мои работы продаются, так зачем отдавать дилеру 40—50% цены, если аукционный дом берет 15% или даже меньше, а цены там могут получиться и выше?» Если два главных аукционных дома действительно расширят свои операции на первичном рынке, это будет означать крах для многих и многих дилеров и необратимые перемены в экологии рынка произведений искусства.

Современное искусство как вложение капитала

В большинстве своем люди коллекционируют из ложных соображений, для них это просто новейший способ быстро разбогатеть. Они покупают произведения искусства как лотерейные билеты.

Мэри Бун, арт-дилер

Почему сегодняшние коллекционеры проявляют такой явный интерес к современному искусству? Отчасти потому, что испытывают на себе влияние энергетики искусства своего поколения, точно так же как в музыке. Кроме того, значительная часть более раннего искусства исчезла в частных коллекциях и музеях и теперь, скорее всего, очень долго не появится на рынке. Очевидно, что в настоящий момент коллекционеры сосредоточены на современном искусстве; гигантские ценовые скачки в этой области широко разрекламированы и у всех на слуху. Возможно, читатель действительно поверил, что современное искусство представляет собой великолепное вложение капитала, — и не важно, испытывает ли коллекционер восторг от данного произведения, нравится оно ему или вообще не вызывает никаких эмоций.

Безусловно, есть коллекционеры, приобретающие только те произведения искусства, которые им очень нравятся, но даже они считают, что стоимость этих работ должна расти. Они следят за результатами аукционов, как за изменениями котировок на фондовой бирже. Скажем, акула за 12 миллионов долларов — это хорошее вложение капитала? Вообще, какие правила действуют при инвестировании в искусство? Этот вопрос представляется удачным финалом для книги.

Ответ на него, однако, может оказаться не таким, как вы ожидаете. В ошеломляющем большинстве случаев приобретение произведений искусства не является ни удачным вложением капитала, ни подходящим механизмом его инвестирования. Большинство произведений не повысится в цене; кроме того, на этом рынке очень высоки операционные издержки, в том числе дилерские наценки, комиссионные, стоимость страхования и хранения, налог на добавленную стоимость и налог на увеличение рыночной стоимости капитала при продаже. Рынок произведений искусства, подобно фондовому рынку или рынку облигаций, состоит из множества независимых частей. Так, стоимость картин старых мастеров в целом выросла очень умеренно. В течение нескольких десятилетий спрос на викторианскую живопись и английские акварели, а также на антикварную мебель и серебро только падал. Что касается современного искусства, то одни произведения выросли в цене после 2000 года, другие упали.