Как птички-свиристели

Беседа приняла совершенно неверное направление, поэтому Бет решительно заговорила снова о Джулиане и Эмерсоне. Бедствия и невзгоды, которые влечет за собой ремонт, не представляли для нее особого интереса, но Дэвида оказалось легко подтолкнуть к смене темы. Строители отстают от графика на девять недель, перерасход быстро возрастает, съемное жилище на Пайонир-сквер — настоящая ссылка, и вида на озеро так не хватает! В принципе одни банальности, так уж лучше они, чем восхищенные отзывы о Томе.

Пережевывая зеленую фасоль, Дэвид говорил об усовершенствовании ванной комнаты. Она станет чем-то вроде личного салона гидротерапии с душем, гидромассажем, сауной, джакузи и биде.

— Настоящим откровением для меня явился номер в токийском «Хилтоне», где я останавливался год назад. Ты когда-нибудь была в Японии?

— Нет. Еще нет.

Со странным облегчением он пустился в долгие рассуждения о плитке. Планируемый салон гидротерапии обязательно будет выложен малахитом. Пол, стены и потолок.

— Представляешь себе малахит?

— Знаешь ли, смутно.

— Вот… — Дэвид пошарил в боковом кармане коричневого пиджака и вытащил плоский камешек приблизительно в два квадратных дюйма величиной. Передал его Бет, как нечто весьма ценное и хрупкое. — Малахит — это разновидность медной руды.

Первой мыслью Бет было: красиво! Черные прожилки на светло-зеленом фоне моментально вызвали в памяти летний вечер и сосны, освещенные лучами заходящего солнца. Самые подходящие для тихоокеанского северо-запада оттенки. Дэвид просто замечательно придумал.

— Его привозят из Замбии, — сказал Дэвид, — там малахит добывается уже в течение нескольких столетий.

Неожиданно у Бет возникла вторая мысль: смешно! Из Замбии? Этот ловкач похваляется штучками, которые проделывают путь в полсвета, чтобы ими потом украсили хоромы какого-то там майкрософтщика. Точно как… и Бет вспомнила одну из колкостей Тома, произнесенную им после благотворительного вечера. « Все-то у них должно быть привозное, даже, черт возьми, трава для газона».

Не успела она толком собраться с мыслями, как Дэвид вдруг резко поднялся и сказал:

— Извини, я через несколько минут вернусь.

Бет была ему признательна за возможность ненадолго остаться одной. Стоило Зиглеру выйти, она заказала еще бокал вина. Содержимое его бокала убавилось лишь на самую чуточку.

Бет страшно злило непрошеное вмешательство Тома в ее свидание, женщина досадовала на Дэвида, оказавшегося уязвимым для насмешек экс-супруга, и сердилась на себя за то, что в ее мысли закрался совсем не еецинизм. Разумеется, «бывший муж» — привидение, явившееся к ней на праздник. Она подумала о деятельности Дэвида в Центральном районе. Им движут благородные и великодушные побуждения, и если хочется ему отделывать свою ванную замбийским малахитом, то кто она такая, чтобы над ним насмешничать? Бет поднесла к глазам плиточку, которую держала в ладони, посмотрела на тусклые змеистые бороздки на свежем зеленом фоне. Прелесть, чудо. И именно для наших краев. Говорит о вкусе Дэвида, равно как и его разумные суждения о «Сладком и гадком», пусть отчасти и позаимствованные из «Нью-Йорк таймс».

И все же.

Принесли вино. Бет сделала глоток, радуясь, что Дэвид не видит, и попробовала про себя перечислить черты, импонировавшие ей в этом мужчине: ровный голос со спокойными интонациями, густые светло-русые волосы и дорогая стрижка (интересно, парикмахер прибегает к помощи краски или цвет от природы столь яркий?), уверенная манера держаться, говорившая о благополучии и самодостаточности, забавные очки. Дэвид Зиглер таит в себе намного больше, чем кажется на первый взгляд, решила Бет. Она отпила еще вина и посмотрела на часы.

Прошло пять минут, а его нет.

Он отсутствовал уже десять минут и даже дольше, когда подошла официантка и спросила: «Ваш спутник уже поужинал?» Бет ответила, что не знает, но сама она закончила, спасибо. Бет рассматривала малахит — насыщенный зеленый цвет, рябь прожилок в самой глубине камня — и вспомнила, как в бруклинских ресторанчиках Чед возвращался из туалета в приподнятом настроении, принимался болтать без умолку, вдоволь нанюхавшись кокаина. Неужели и Дэвид балуется порошком? Всякое можно предположить, и неизвестность скорее радовала Бет. Зиглер ловит сейчас кайф в мужской уборной — и пусть, так его характер кажется еще более разносторонним и непредсказуемым. Даже если привычка имеет место, он наверняка отлично контролирует себя. Бет приготовилась к сюрпризам.

И получила их. Дэвид подошел с застывшим, побелевшим лицом, улыбаясь вымученно, через силу.

— Извини, внезапно расстроился желудок. Со мной такое иногда случается. Думаю, из-за вина…