Как птички-свиристели

Том поглядел на карту и на снимки. В памяти шевельнулась лишь миссис Троллоп со своими наполеоновскими планами относительно зарабатывания денег в Цинциннати в 1928-м. Это он помнил четко, а Мэдди с мальчиком совершенно не отпечатались в памяти.

— Мне жаль, но я их просто не заметил. Я думал о другом…

— Ладно. Еще разок. Я хочу, чтобы вы меня провели по отрезку от туалета до южной оконечности моста.

Том очень старался, однако мог сказать не больше, чем в первый раз. Он описал, как остановился понаблюдать за краснохвостым канюком. Перед глазами до сих пор стояли подрагивающие в вышине крылья птицы, замершей в небесах, неподвижной, словно воздушный змей на туго натянутой нити.

— Да, вы говорили. И я люблю посмотреть на птичек.

— А вы не думали, может быть, это медведь утащил девочку? Или пума?

— Нет. Мы бы обнаружили останки. — Нэйджел воззрился на голую стену кабинета так, будто на ее месте было окно, из которого открывался вид на море или на луга. — Хэйли — уже третий пропавший в этом районе ребенок. Исчезают только девочки. Прошлой весной тело одной из них нашли около Сэнд-пойнт в Айдахо. Другая — до сих пор не обнаружена. Сюда обратимся, Томас, — сказал детектив и, перегнувшись через стол, раздраженно ткнул пальцем в карту.

— В общем, прошло около десяти минут, значит, скажем… э-э… в четверти мили отсюда я остановился и закурил новую сигарету. Четвертую по счету.

Взгляд Нэйджела не выражал одобрения. Том объяснил, что некоторое время он стоял и наблюдал за течением реки.

— Понимаете, именно в тот момент у меня выкристаллизовалась идея книги, ну, то есть я вам расскажу сейчас, и мы тогда сможем…

— Вы мост видели с места, где стояли?

— Я не знаю. Я смотрел на воду. Я думал. Когда мысленно проживаешь некие события, внешний мир вроде совсем исчезает, понимаете?

— Так, значит, вы и не могли ничего увидеть, вроде как слепота на вас напала. Правильно я понял?

— Нет, все не совсем так — у меня просто крайне сузилось поле зрения. К примеру… Нет, прошу прощения, это совсем не относится к делу.

— В моей работе не относящегося к делу не бывает.

И Томас рассказал — с большим красноречием, нежели ему удавалось выжать из себя до сих пор.

Нэйджел выслушал его без улыбки, и финал истории встретил молча, недовольно барабаня пальцами по столу.

— Сигарету рыба съела.

— Да.

— Знаете что, Томас? Люди, до такой степени погруженные в себя, мне, кажется, еще не попадались.

— Примерно то же самое говорит и моя жена.

Том тихонько засмеялся — примирительно, желая разрядить ситуацию.

— Сообщите супруге — я полностью на ее стороне. — Судя по тону, детектив не шутил.

Подперев подбородок рукой, он продолжал, устало и монотонно:

— Я против вашего вовлечения в расследование, Томас. Свидетель из вас никакой, и самого преступления вы не совершали. Беда в одном: я не вижу, как снять с вас подозрение, по крайней мере сейчас.

— Может быть, мне следует сдать кровь? Или пусть меня проверят на детекторе лжи?..

— И что это даст?

— Не знаю. Я просто думал — так делается в подобных случаях…

Нэйджел взглянул в воображаемое окно.

— Вы ни черта не запомнили. А другие люди только вас и запомнили. Все сводится, в конце концов, к одному. — Он собрал фотографии и спрятал их в ящик стола. — Вероятность вашей причастности такова, что следственная группа будет требовать повторной беседы с вами.

— Да, разумеется, когда скажете.

— У вас нет гражданства.

— У меня британское гражданство.

— Значит, паспорт вы должны иметь при себе.

— Да, он у меня есть.

— Планируете куда-нибудь выезжать?

— Нет.

Они вышли в коридор, и Нэйджел положил руку Тому на плечо, чем немало его удивил.

— Я был с вами резковат, извините. День сегодня тяжелый.

— От меня вам никакой пользы, мне так жаль. Почему же, черт возьми, я оказался таким ненаблюдательным!..

В фойе детектив вручил Тому свою визитку.

— Надумаете уехать из города, не важно зачем, — звоните мне. Всплывет у вас хоть какая-нибудь мелочь — тоже звоните. Никогда не знаешь наверняка — а может, память к вам и вернется. Начнете вспоминать, что видели, — очень себе поможете, Томас. Через пару ли дней, через неделю ли, но мы с вами свяжемся.

Он протянул руку, улыбаясь устало и вымученно.

— Я хотел спросить, — сказал Том, — а что вы пишете?

— Киносценарии, — сварливо ответил Нэйджел, пресекая дальнейшие расспросы.

Том вернулся домой, и еще пятнадцать минут оставалось в запасе перед тем, как ехать в «Стебелек» за Финном. «Одно непрочитанное сообщение» в электронном почтовом ящике оказалось письмом от Бет: