Как работает музыка

Широкая любовь к искусству проистекает из певческой школы, светской или духовной; из деревенского оркестра и изучения игры на тех инструментах, которые ближе всего к народу. У рабочего класса в Америке больше пианино, скрипок, гитар, мандолин и банджо, чем во всем остальном мире… [но теперь] их замещают автоматические музыкальные устройства.

Ибо когда в домах музыку можно будет услышать без труда изучения и без медленного процесса приобретения техники игры, полное исчезновение музыкантов-любителей станет лишь вопросом времени…

Волна дилетантизма будет сходить на нет, и рано или поздно останутся только механические устройства и профессиональные исполнители.

Но что будет с народной глоткой? Не пересохнет ли она? Что будет с национальной грудью? Не ввалится ли она?

Мне нравятся эти выражения – «народная глотка», «народная грудь»! Напоминает Уолта Уитмена.

Сельский танцевальный оркестр из скрипки, гитары и аккордеона должен был время от времени отдыхать, и в этот перерыв публика получала возможность пообщаться и отдохнуть. Теперь же, с приходом неутомимого механизма, возникает опасность, что танцы перестанут быть здоровым развлечением.

Это интересный нюанс, о котором вспоминают довольно редко. Суза говорит о том, что промежутки между выступлениями столь же важны – по крайней мере, в социальном плане, – как и сами выступления. Моменты, когда нас не развлекают, так же важны, как и само развлечение. Возможно, нет ничего хорошего в долгой непрерывной музыке. Немного нелогично, но я с ним, пожалуй, соглашусь. Перспектива прослушивания записанной музыки казалась Сузе «столь же неудачной и нелепой, как [поедание] консервированного лосося на берегах форелевой речки»[87].

Да, возможно, Суза был паникером со своенравным характером, но в чем-то он точно был прав насчет непрофессиональных музыкантов. Я сам начинал когда-то без специального образования. В течение многих лет мои амбиции не простирались дальше музицирования с друзьями для собственного удовольствия. Некоторые мои песни, ими я горжусь больше всего, появились благодаря наивному энтузиазму, а не из профессиональных соображений. Создание музыки всегда подразумевало общение, и в процессе я встречал людей, которых иначе точно не встретил бы. Застенчивость и неумение вести себя в обществе я прятал за музыкой, благодаря чему мне было проще уживаться с окружающими. Все это шло в придачу к занятиям музыкой, причем техничность и виртуозность ценились очень мало.

К категории дополнительных благ можно также отнести позицию дилетанта «мне всё до лампочки». Испанский режиссер Фернандо Труэба утверждает, что у многих режиссеров лучшие фильмы те, с которыми они особо не парились. В таких фильмах, по его словам, больше души, чем в «шедеврах», в которые режиссер вкладывал всего себя. Дилетантство (или, по крайней мере, отсутствие претенциозности) часто идет только лишь на пользу.

По словам Марка Каца, многие учителя считали, что записанная музыка будет поощрять детей заниматься музыкой. Когда фонограф еще только появился, в школах немного сомневались, стоит ли его применять, пока несколько видных педагогов не высказались в его пользу. Лоуренс Эрб, например, утверждал, что «механические проигрыватели повышают интерес к музыке и стимулируют желание самостоятельно ею заниматься». Но если в тот момент и был какой-то рост числа музыкантов-любителей, вскоре он прекратился[88].