Как разговаривать по-драконьи

Иккинг быстро прикинул расклад сил. С одной стороны: триста пятьдесят лучших солдат Римской Империи, вооруженных дротиками, мечами, копьями, стрелами, саперными лопатками и т. д. и т. п. С другой стороны: два жалких Викинга с двумя маленькими драконами, один из которых впал в кому, а другой объявил забастовку.

Да, положение было не из легких…

Тут взгляд Иккинга упал на крошечного Электрошокера, деловито карабкающегося по занавеске. Иккинг обернулся и посмотрел на клетку с драконами. Все эти разговоры об отвлечении внимания вдохновили его на Блестящую Идею.

Надо с помощью Электрошокера отвлечь внимание Римлян, а самому прокрасться по палубе и открыть клетку с драконами. Драконы выскочат и кинутся на всех, кто попадется им на пути, а он, Иккинг, воспользовавшись суматохой, спасет Рыбьенога.

Иккинг достал носовой платок, обернул руку и очень осторожно схватил Электрошокера за хвост.

Как и следует из названия, Электрошокер, если схватить его не за то

место, ощутимо встряхивает хватающего электрическим током. Самая подходящая рукоять — это хвост, потому что он сделан из рогового материала, плохо проводящего электричество. А все остальные части тела наносят жестокие электрические удары.

Иккинг опустился на четвереньки и тихонечко отодвинул полог шатра.

Тощий Префект и Толстый Консул были погружены в беседу.

Толстый Консул уже почти доел микродраконов в меду. На тарелке остался последний микродракончик, и он изо всех сил пытался спастись. Никто на него не смотрел: патриции были поглощены разговором.

Иккинг ужом заполз в шатер, схватил микродракона и сунул его в карман. Ладно, хоть одного бедолагу удастся спасти… На место спасенного микродракона он положил Электрошокера — тот был примерно такого же размера.

Затем Иккинг выскользнул из палатки и пополз к клетке с драконами.

Не прерывая оживленной беседы, Толстый Консул протянул жирную руку за очередной порцией микродраконов. Лоснящиеся пальцы поскребли в меду… и сомкнулись на брюшке Электрошокера.

Двухсотпятидесятикилограммовая туша Толстого Консула воспарила в воздух примерно на один метр. Волосы Толстого Консула встали дыбом, как иголки у морского ежа, из ушей полетели искры, и все его изобильные телеса озарились приятным голубоватым сиянием, затряслись, заколыхались, заходили ходуном, будто гигантская куча смородинового желе, в которую внезапно ударила молния.

Через несколько секунд он рухнул обратно, однако необъятный его живот, больше не поддерживаемый обратившейся в пепел тогой, колыхался еще минут десять.

Пока Римские солдаты завороженно наблюдали, как Толстый Консул изображает северное сияние, Иккинг Кровожадный Карасик III тихонько отодвинул деревянный засов на клетке с драконами.

Яростной, вопящей, пламенеющей волной, ощетинившейся крыльями и клювами, клыками и когтями, драконы хлынули на свободу и набросились на Римлян. На борту Римской Триремы воцарилось смятение. Драконы крушили всё на своем пути и огненным своим дыханием поджигали паруса.

Тощий Префект вскочил на спинку дивана, чтобы лучше видеть.

— Иккинг! — воскликнул он, — Так я и думал! Это дело рук Иккинга Кровожадного Карасика III, или я не префект, а речной рак! Погоди же, я вытащу тебя из укрытия, красавчик мой, вот увидишь, вытащу… ЦЕНТУРИОН!

Последняя команда относилась к Римскому солдату, который до сих пор держал Рыбьенога за шиворот.

— Приготовься казнить пленника!

Центурион послушно выхватил меч.

— ИК-КИИИИИИИИИНГ! — не помня себя от ужаса, завопил Рыбьеног.

Казнь друга не входила в планы Иккинга.

— БЕЗ-ЗУУУУУУУУУУУБИИИИИК! — завопил Иккинг.

4. БЕЗЗУБИК СПЕШИТ НА ПОМОЩЬ

Последние десять минут Беззубик провел на верхушке мачты, что-то бормоча себе под нос. Поначалу он был так переполнен жалостью к себе, что даже не удосуживался посмотреть, куда подевался хозяин. «Никто не любит Б-б-беззубика!» — ворчал он. Но потом крики с Римской Триремы стали громче, мальчишки всё никак не возвращались, и Беззубик забеспокоился.

Услышав же Иккингов КРИК о помощи, дракончик тут же прекратил забастовку.

Он вспорхнул со своего насеста и, вихляясь, полетел к триреме, и даже с такой высоты его зоркие глазки различили далеко-далеко внизу, на палубе, ОГРОМНОГО Римского центуриона. Центурион держал Рыбъенога за шиворот и, судя по всему, намеревался зарубить его острым страшным мечом.

Беззубик сложил крылышки и вошел в пике, как делал мною раз, когда ловил селедок или сардинок. Однако на этот раз его мишенью была голова центуриона, точнее, его шлем, и на подлете к нему дракончик развил такую скорость, что практически скрылся из виду. Он вцепился в шлем и принялся что было силы рвать его когтями и царапаться. Во все стороны полетели ошметки перьев.

Центурион взвыл. В первый миг он от неожиданности чуть не упал, но потом сообразил, что его противником является всего-навсего крошечный дракончик. Рыбьеног отчаянно дергался из стороны в сторону, вырываясь, но центурион был малый не промах. Он только крепче ухватил Рыбьенога за шиворот и принялся отмахиваться от Беззубика мечом.