Как разграбили СССР. Пир мародеров

— Разгул национализма, о котором вы говорите, — это следствие развала Советского Союза. Позволил начаться националистической истерии, как я уже говорил, Михаил Сергеевич Горбачев, а развернуться — Ельцин. А ведь межнациональные конфликты зрели постепенно, и подавлять их можно и нужно было тоже только постепенно, а не одним махом войсками, как Ельцин. В той же Чечне, помню, изнасиловали русскую женщину. Я приказал разобраться. Так там не только чеченская прокуратура этим занялась, подняли на ноги общественность — старейшин их тейпов! А после чеченской войны такое разве возможно?

— Почему Вы в свое время не задушили в зародыше гидру сепаратизма?

— Во многом потому, что в то время националисты вплотную сомкнулись с так называемыми демократами. Помню, вызывает меня как-то Горбачев и говорит: «Надо поменьше сажать» — и приводит в пример Донбасс, где мы недавно арестовали группу националистов, которые называли себя демократами. Я удивляюсь: «А что мне было делать, если ворвались в здание обкома, загнали на балкон первого секретаря, а он от страха, что с ним сейчас расправятся, с этого балкона выбросился и разбился?» Вот на каком уровне опекались «демократы». Как с ними можно было справиться в такой ситуации?

Или ошская резня. Одно из самых важных в этом смысле дел. В начале 1990 года в городе Оше погибло около 350 человек. Мы завели 40 уголовных дел, в которых было 1350 эпизодов. И это только в собирательном плане, а применительно к персоналиям речь шла о тысячах уголовных дел. Посадили 950 человек, но инициаторы этой резни как в Узбекистане, так и в Киргизии ушли от ответственности благодаря «изменению политической обстановки».

Занимался я и Нагорным Карабахом. Бывал с Вольским (в то время возглавлял Комитет особого управления Нагорно-Карабахской автономной области. — Прим. ред.) не только там, но и в Ереване, и в Баку. Возбудили дело. Провели расследование. Доказали. И всех, кого нужно было, осудили, включая — и я это особо выделил в деле — подстрекателей, которые призывали резать армян. И должен отметить, что под моим руководством и прокуратура Армении, и прокуратура Азербайджана вели себя как интернационалисты. Чего не скажешь о простых людях. Как сейчас помню, мы в Баку приговорили к высшей мере наказания Панахова, и меня чудом ребята-чекисты спасли от разгневанной многотысячной толпы, которая меня просто-напросто разорвала бы. И все это происходило на фоне огромного портрета этого самого Панахова.

— Можно сказать, что новая Россия в августе 1991 года началась с закрытия уголовного дела в отношении следователей Генпрокуратуры Гдляна и Иванова, раскрутивших «Узбекское дело», во многом способствовавшее краху интернационализма на постсоветском пространстве?

— ... А Вы знаете, что Гдлян и Иванов фактически возбудили уголовное дело против моего предшественника, генерального прокурора СССР Рекункова, когда тот еще находился при должности? Хотя я, когда еще был его первым замом, предупреждал: «Приглядись к этим людям!» Но Рекункову нравилось демонстрировать общественности и телевидению пачки денег и золото, которое конфисковали в Узбекистане Гдлян и Иванов. А они в это время брали «показания» у первого секретаря ЦК КПСС Узбекистана Усманходжаева, что Рекунков взял у него две взятки по 100 тысяч рублей.

— За это Вы их потом из Генпрокуратуры и убрали?

— За это и за другую «липу» тоже. Поскольку Усманходжаев продолжал упорно утверждать, что давал взятки Рекункову, я, когда стал генеральным прокурором, решил все это проверить. Вызываю его к себе. И в присутствии моего первого зама, бывшего прокурора Ленинграда Васильева, спрашиваю: «Где давали вторую взятку?» Отвечает: «Во время отдыха на Рижском заливе, когда там отдыхал и Рекунков». — «Как в это время были одеты?» Усманходжаев отвечает, что в тренировочном костюме. Фиксирую. И задаю следующий вопрос: «А где вы хранили такую большую пачку денег? В каком кармане? Спортивный костюм-то у вас был в обтяжку...» Он сразу покраснел. И бормочет: «Мне надо подумать...» Я: «Чего думать? Вы же сами просили о встрече!» Усманходжаев: «Ничего не было». — «А по первому эпизоду?» — «По правде и первой взятки не было». Спрашиваю: «А кто вас вынуждает говорить неправду?» Он: «Гдлян и Иванов. Когда вызвали меня последний раз в «Лефортово», сказали: «Ну что, сука, мы тебе лоб зеленкой намажем...» То есть грозили ему расстрелом. А я по показаниям предыдущих фигурантов этого дела знал, что Гдлян и Иванов употребляют эту же угрозу не только с Усманходжаевым. Абдуллаева, секретарь ЦК Узбекистана, услышав про зеленку, стала со всем соглашаться — отказалась только «сожительствовать с Рашидовым» (экс-руководитель Узбекистана. — Прим. ред.), а сама тайком записывала содержание допросов, их число и время и прятала эти записи в прокладках. Они нам потом очень помогли.