Как развивать туризм в России. Диалоги с практиками

Сергей Лаковский: В том то и дело, что нет. Я был вынужден этим заниматься, т. к. иначе это было бы нецелевое использование земли. Поэтому я и купил коров, причем хороших, породистых. Подумал, ну а кого еще заводить, не свиней же! Вдобавок у меня молочный завод. Это мы потом узнали, что, оказывается, коровы не всю траву едят, и та трава, которая у нас на поле была по пояс, им не подошла, и пришлось думать, чем их кормить. Но это было потом. А сначала, помню, везу я своих породистых коров на место, а навстречу мне везут коров на убой. Водитель смотрит на меня и на моих коров и спрашивает: «Куда таких коров везете? На гору? Там же лес!» И добавляет в ужасе: «Породистых коров – в лес!» Как сейчас помню его испуганное лицо {смеется).

А ведь в чем красота православия? В том, что с точки зрения обычного человека это похоже на абсурд. Например, зачем было Христу умирать на кресте, когда можно было раскидать всех врагов и остаться живым? Но в этом-то и смысл.

Так и у нас. Сначала коровы, потом домики, и пошло-поеха-ло. У меня всего-то было 5 млн рублей. Я даже думал сперва: «Неужели я все эти деньги должен вложить в Старую Майну? Может быть, лучше было купить что-то в Европе?» А сейчас я уже вложил 90 млн рублей. Причем у меня этих денег изначально не было, но я начал что-то делать на этой земле, и вдруг у меня основной бизнес стал расти быстрыми темпами. Я себе сказал: «Всю прибыль от основного бизнеса я буду вкладывать сюда, в "Русский берег"». И как только я это решил, так прибыль начала заметно расти, только успевай вкладывать.

Надежда Макатрова: Как Вы пришли к идее «Русского берега»? Что повлияло на его концепцию и архитектурный облик?

Сергей Лаковский: У меня это было не знание, а ощущение. Я воцерковленный человек, а это место связано с монастырем, поэтому я старался не сделать ничего такого, что не угодно Богу. Ведь раз здесь был монастырь, значит, у этого места есть Божий промысел, и важно не нарушить этой идеи. Я брал благословение у батюшки и тонко слушал свои ощущения.

Я долго думал, как же это все назвать. А когда пришло название «Русский берег», то за словом уже пошли образы и действия. Это название очень удачно прижилось. Недаром сказано в Писании, что сначала было Слово. Это название просто взяло и пришло. Мы много размышляли насчет архитектурной стилистики. Я очень рад, что мы не ушли в стилизацию, не стали строить терема, а сделали такой грубоватый стиль. Это может показаться странным, но мы взяли за основу подход американских ранчо. Суть его заключается в том, что никоим образом не надо трогать ландшафт: не надо его выравнивать, срезать или искусственно что-то насыпать и т. п. Надо вписаться в ландшафт. Не нужно строить здания, которые будут доминировать над природой, потому что это неправильно. Это принцип органического роста. Ты не сразу все спроектировал и построил, а сделал сначала первый шаг – построил первый объект. После того как он прижился, ты смотришь, что еще нужно. Так появляется другое, третье, пятое. И все это разрастается, как живой организм.

Иногда бывают удивительные вещи. Например, невозможно было на начальном этапе спроектировать наше центральное здание, т. к. непонятно было, каким оно должно быть. А позже оно как-то выросло и пристроилось ко всему остальному – к домикам, к храму. Может быть, оно не является каким-то ярким произведением архитектурного искусства, но здесь оно выглядит естественно.

Мы делали ставку на простые формы. Я думаю, что такой подход оправдан, по крайней мере, для нашего проекта. И храм мы выбрали самый простой – построили клетскую церковь, т. е. выстроенную по типу северной русской избы и максимально простую. Я изучал литературу по этому поводу и традиции русского зодчества. Причем мы нарушили пропорции, которые первоначально закладывал архитектор. Он хотел сделать храм более острым и вытянутым, чтобы получился если не деревянный шедевр, то очень изысканное здание. А мы его немножко приземлили и, можно сказать, утилизировали. Мы вытянули алтарную часть, и хотя храм несколько потерял в изяществе и пропорциях, но он стал более естественным. И в этом тоже своя прелесть.

Знаете, я понимал, что, если то, что я сделаю, будет неугодно Богу, он здесь все сожжет, а если выбор будет правильный, то место будет развиваться и притягивать людей. Так оно и вышло. Люди, один раз приехав, приезжают снова, и мы получаем необходимый экономический эффект. Люди сами нам говорят, что они поездили по разным местам, но радости там они не почувствовали, поэтому возвращаются к нам. И люди не приезжают к нам с разными низменными желаниями: просто напиться и послушать дурацкую музыку, т. к. здесь это будет выглядеть дико.

Надежда Макатрова: Я знаю, что у Вас даже есть устав. Гости его охотно соблюдают?