Как санкции ударят по России

Однако есть еще одно обстоятельство, обычно не принимаемое во внимание — коррупция. Украина в последние годы была одной из самых коррумпированных стран мира: минимальные оценки потерь от коррупции достигали 11 % ВВП ежегодно. Собственно говоря, именно сокращение этих потерь, наряду с банальным повышением экономической эффективности, и способно компенсировать возможные ухудшения условий внешней торговли.

Сегодня часто вспоминают, что Украина в 1991 году имела уровень жизни, не уступающий польскому, а сейчас отстает от своей соседки по этому показателю почти в три раза. Этому есть много объяснений, но очевидно: с украинской стороны границы мы видим Межигорье, а с польской стороны — правительство, в котором в 900 часах приватного общения между его членами, недавно записанных и «слитых» в прессу, не нашлось ни одной фразы, указывающей на попытки извлечения личной выгоды из государственной службы.

Поэтому «внешнего управления» из Брюсселя, под которое может попасть Киев, не нужно опасаться — его следует, скорее, приветствовать, так как интересы украинского народа сегодня не совпадают с интересами прежних (и отчасти нынешних) элит. Чем скорее в стране установятся европейские правовые порядки, тем лучше будет для наших украинских братьев.

A в том, что они установятся, у меня нет сомнений. C 1994 по 2013 год EC увеличился с 12 до 28 членов, тогда как Россия все эти двадцать лет не может «интегрировать» даже одну Белоруссию. Сегодня в ЕС живут 507 млн европейцев, а за его пределами, если не считать Россию (на Украине, в Белоруссии, Молдавии и балканских странах), — всего 81 млн.

Предполагать, что эти 81 млн не будут «переварены» европейской интеграцией, было бы наивно — тем более что в большинстве этих стран европейский «вектор» вызывает большие симпатии. Можно сколько угодно говорить, что вступление в EC имеет не только позитивные последствия, но счет 16:0 в соперничестве Европы и России говорит о многом.

Вступив в ассоциацию с Европейским Союзом, Украина начала движение в сторону безвизового режима (уже, кстати, достигнутого Молдавией), единых экономических норм и правил, получения статуса кандидата (который есть сегодня у Сербии, Македонии и Черногории) и в итоге полного членства. И я считаю, что окажусь прав в своем прогнозе десятилетней давности о том, что Украина станет членом EC раньше, чем Турция [Иноземцев Владислав. «Россия должна подать заявку в ЕС» // «Независимая газета», 12 мая 2004 г., с. 2].

27 июня 2014 года стало историческим днем и для Украины, и для ЕС, и для России. Для Украины — потому, что она закончила свою «постсоветскую» историю и начала сложный, но многообещающий путь из этого «пост-» во что-то более определенное.

Для Евросоюза — потому, что он сделал заявку на достижение своих естественных пределов, после чего интеграции придется уже развиваться не вширь, а только вглубь, в направлении формирования единой европейской нации.

Для России — потому что она, давно доказывавшая всем уникальность своего исторического пути, добилась того, что осталась практически одинокой. B общем, каждый достиг своей цели.

Печатается по тексту статьи: Иноземцев Владислав. «Украина выбрала Европу» // РБК-Daily, 30 июня 2014 г., с. 5.

Украина: что еще можно спасти?

Российская военная операция на Украине перестала быть секретом — но и в новых условиях Москва не готова ни признать свою прямую вовлеченность в конфликт, ни четко определить свои перспективные цели. Ответ России на успехи украинской армии, вплотную подошедшей в середине августа к Донецку и Луганску был вполне предсказуем — о том, что Москва не может допустить военного разгрома своих марионеток, я говорил с апреля этого года. Однако новая степень участия России в конфликте со всей остротой ставит вопрос о том, что следует предпринять в этой ситуации Украине, Европейскому Союзу и остальному миру.

Происходящее сейчас в восточной Украине выходит за рамки традиционных конфликтов, которые имели место в Европе и на ее периферии в последние десятилетия. Никогда еще одна страна не аннексировала часть другой. Никогда прямое военное вмешательство не отрицалось столь беспардонно. Никогда не были так перемешаны этнические, идеологические и геополитические факторы, ведущие к эскалации конфликта.