Как сильно ты этого хочешь? Психология превосходства разума над телом

И уже в этот момент, хотя до финиша оставалось целых пять миль (восемь километров), Пре чувствовал себя ужасно. Ноги как будто наполнились песком, а голова – сомнениями. Но больше всего пугала та сравнительная легкость, которую демонстрировал Бьоркланд: он буквально перелетал через травянистые холмики, которые Пре казались кирпичными стенами.

Еще немного – и Пре больше не смог диктовать остальным темп бега; сначала ему пришлось бежать вровень с Бьоркландом, а потом и позади него. Однако главное сражение разразилось у него в мыслях. Все захватило страдание, едва позволяя видеть что-либо перед собой. Он понимал: еще 20 минут такой пытки он не выдержит. Больше всего ему хотелось немного замедлиться, позволить Бьоркланду убежать вперед и тем самым не усугублять мучения. Однако что-то в глубине души противилось такому исходу.

На третьей миле (4,8 километра) Пре и Бьоркланд оторвались от основной группы в сопровождении еще двоих атлетов: Майка Стака из Университета Северной Дакоты и Дэна Мерфи из Университета штата Вашингтон. Пре все еще проигрывал битву в голове, но тело его держалось. Бьоркланд, чувствуя, насколько Пре приходится трудно, на середине дистанции сделал рывок. Появившийся разрыв Пре воспринял чуть ли не как облегчение: он не снижал темпа, однако больше не должен был терпеть пытку, стараясь ни в чем не уступить противнику в пурпурно-золотой форме Миннесоты.

Бьоркланд увеличил отрыв до пяти-шести шагов и достиг своего предела, выжатый досуха. В сердце тяжело дышавшего преследователя снова вспыхнула надежда, одновременно возобновляя муки агонии. Пре на какую-то долю приложил еще больше усилий и начал догонять Бьоркланда. На четвертой миле (6,4 километра) соперники опять бежали вровень. Пре все так же мечтал сдаться, однако неугасимый глубинный огонь побуждал его то и дело испытывать силы Бьоркланда, совершая небольшие ускорения. Наконец едва заметная задержка в ответе Бьоркланда сказала о многом: Пре понимал, что прижал соперника к канатам. Пройдя особенно крутой подъем, он сделал еще одно ускорение, на сей раз более продолжительное. Бьоркланд не ответил.

Закрепив разрыв, Пре позволил себе немного поработать на публику, двигая руками сильнее, чем требовалось, и поднимая колени на какие-то один-два сантиметра выше, чем было бы наиболее эффективно. Однако эта демонстрация вскоре закончилась, и Пре вернулся к своему привычному узнаваемому бегу. От талии и выше он мог сойти за ковбоя на родео, с расслабленно взмахивающими руками. От талии и ниже он несся, как локомотив, двигаясь так же стремительно, как колеса на рельсах.

В миле от финиша трасса делала крутой поворот, так что атлеты начинали бежать в обратном направлении вдоль предыдущей дорожки (параллельно бегущим вслед за ними). Отрыв Пре от Бьоркланда уже составлял больше 30 метров и продолжал увеличиваться: теперь страх перед неудачей выжигал желание уступить и сдаться. Примерно через минуту после поворота Пре оказался лицом к лицу с Дугом Брауном из Теннесси, все еще не добежавшим до поворота. Браун был поражен необыкновенной смесью страдания и целеустремленности в облике без пяти минут чемпиона – картина, навсегда врезавшаяся ему в память. Пре выглядел одновременно и лучше, и хуже любого другого участника забега.

Пре прошел последний поворот перед финишной прямой и устремил взгляд на бившийся на ветру на высоте пяти метров баннер. Упрямо мотая головой, он сделал несколько последних шагов и упал в полубессознательном состоянии на руки распорядителей марафона. Бьоркланд финишировал позже на семь секунд.

На следующий день Пре так описал этот забег у себя в дневнике: «Это был очень тяжелый забег и из-за серьезных соперников, и из-за сложной трассы. Моему выигрышу мешало множество проблем. И я несколько раз уже готов был уступить боли и позволить выиграть Гарри, но не смог так поступить. Я просто заставлял себя бежать быстрее и быстрее, дальше и дальше».

Это честное признание в психологической уязвимости, в своей слабости перед лицом страданий, сильно удивило бы легионы поклонников Стива по всей Америке, известных как «племя Пре». Благодаря своему садомазохистскому стилю бега и шокирующим публичным признаниям Пре заслужил репутацию крутейшего из атлетов, бесстрашного гладиатора, без труда достигающего любых высот мастерства. «Хорошая скорость – это убийственная скорость, – как-то перед началом очередного забега заявил он. – И сегодня отличный день, чтобы умереть».

Такие самонадеянные высказывания создали у многих болельщиков впечатление, что Пре искренне наслаждается болью. Однако на самом деле не могло идти речи ни о чем подобном. Практически в каждом забеге Пре переживал тяжелейший кризис, и время от времени его слабая сторона брала верх. «Сегодня я был не боец, – пожаловался он однажды, проиграв соревнования в Европе. – Мы шли вровень, когда оставалось еще целых 50 ярдов[101], и я вдруг подумал: “Да какого черта, не так уж сильно я этого хочу! Хватит! Валяй, выигрывай!”»