Как СМЕРШ спас Москву. Герои тайной войны

Лубянка. ИНО ОГПУ теперь стало 5-м отделом ГУГБ НКВД СССР. Отозванный из США Исхак Ахмеров и молодой его руководитель Виталий Павлов обсуждали создавшееся положение с законсервированной в Соединенных Штатах Америки резидентурой и ее агентурой…

Они понимали, что новый нарком Берия и его грузинская камарилья, завезенная в Москву, решили «разобраться» с таким, как Ахмеров и ему подобными «столпами разведки». Их подвергали унизительным допросам, после чего одних расстреливали, других отправляли на лесоповал, а третьих просто вышвыривали, как негодный материал, на улицу. Ахмерову из-за отлично сделанной работы повезло – его направили на самую низкую должность – младшего оперуполномоченного в американское отделение.

– Исхак Абдулович, что будем делать с оставшейся агентурой в США? – спросил молодой начальник 1-го отделения ГУГБ НКВД Виталий Павлов, которому в ту пору исполнилось всего лишь четверть века.

– Виталий Григорьевич, я считаю, есть два варианта: первый – оставить пока законсервированной, временно выведя ее из игры, второй – передать на связь сотрудникам легальной резидентуры. Но последний вариант опасен риском расшифровки, – четко и профессионально грамотно определился тридцативосьмилетний Ахмеров.

– Согласен, время сегодня динамичное. Запах мировой войны чувствуется многими. Думаю, наше высокое руководство, – Павлов поднял указательный палец вверх над головой, – скоро вынуждено будет вновь активизировать работу в США…

Так оно и случилось.

Ровно через год, опять обсуждая положение в Соединенных Штатах и оставленной там ценной агентуры, Ахмеров вспомнил о вспыхнувших в Америке в начале 30-х годов антияпонских настроениях в связи с сообщениями о так называемом «меморандуме Танаки».

Дело в том, что в 1927 году премьер-министр Японии генерал Гинти Танака положил на стол императору секретный доклад по вопросам внешней политики Страны восходящего солнца. Основными его положениями были: Япония должна проводить политику завоевания сопредельных стран в целях достижения мировой гегемонии и ключевого господства в Восточной Азии.

Ключом же для дальнейших завоеваний Японии должен сначала стать захват Маньчжурии и Монголии. Затем она обязана будет использовать этот плацдарм как базу для проникновения в Китай с последующими войнами с Советским Союзом и Соединенными Штатами.

Этот секретный документ был добыт агентурным путем в правительственных кругах Японии резидентом нашей внешней разведки в Сеуле И.А.Чигаевым. Вскоре мировая общественность узнала о нем, так как Сталин дал указание обнародовать этот секретный японский документ.

– Япония может напасть на нас, как только Германия вторгнется в пределы СССР, – подчеркнул Ахмеров.

– Вот было бы здорово, если бы Вашингтон, как было в двадцатых годах, мог приструнить Токио, – оптимистично заметил Павлов.

– Да, тогда США заставили японцев убраться с нашей территории. Думаю, можно и надо будет подтолкнуть янки.

– Как?

– Я, кстати, вспомнил одну из бесед с интересным моим агентом «Иксом». Он являлся сотрудником министерства финансов США. У него там много влиятельных связей. Среди них есть человек, пользующийся особым расположением самого министра Генри Моргентау.

– Кто же это?

– Я о нем уже сообщал, его непосредственный помощник, – Гарри Дикстер Уайт – кстати, убежденный антифашист. На этом можно здорово сыграть…

* * *

Ахмеров, находясь в США и выдавая себя за синолога, занимающегося проблемами Дальнего Востока, в том числе и Китая, действительно заинтересовал Уайта. А дело было так – в целях знакомства с Уайтом наш резидент попросил своего агента «Икса», у которого был повод для встречи, готовиться отметить день рождения, – пригласить объект оперативной заинтересованности с гостями в небольшой ресторанчик. Эта вечеринка прошла продуктивно для нашего разведчика.

Уайт был поражен интеллектом и взглядами на германский нацизм и японский милитаризм нового знакомого – «китаеведа», который заявил, что собирается в длительную поездку в Поднебесную. Уайт предложил встретиться с ним после возвращения из-за границы…

Павлов поднял все материалы по Уайту и пришел вместе с Ахмеровым к выводу о необходимости побудить Вашингтон предостеречь Японию от экспансионистских намерений.

Как вспоминал Павлов:

«Мы тут же засели за формулировки целей операции, дав ей кодовое название «Снег» по ассоциации с фамилией Уайта, означавшей по-английски «белый». В первом приближении они, эти цели, выглядели следующим образом:

– США не могут мириться с неограниченной японской экспансией в Тихоокеанском регионе, затрагивающей их жизненные интересы;

– располагая необходимой военной и экономической мощью, Вашингтон способен воспрепятствовать японской агрессии, однако он предпочитает договориться о взаимовыгодных решениях при условии, что Япония:

1) прекращает агрессию в Китае и прилегающих к нему районах,

2) отзывает все свои вооруженные силы с материка и приостанавливает экспансионистские планы в этом регионе,

3) выводит свои войска из Маньчжурии.