Как СМЕРШ спас Москву. Герои тайной войны

Подобных документов этому специальному сообщению на стол Сталину, членам Ставки ВГК и генералам Генштаба ложилось великое множество. Поэтому не приходится удивляться четко выверенным и правильным решениям, принимаемым военно-политическим руководством страны в тот довольно-таки сложный и опасный период контрнаступления частей и подразделений Красной Армии под Москвой.

Среди германских пленных были и такие, которые знали, что немецким диверсантам ставилась задача взорвать символ столичного Кремля и страны – Спасскую башню. Похожее задание вменялось и французам в 1812 году, когда они хозяйничали в Кремле. Несколько французских варваров покушались снять с образа башни ризу – оклад на иконе, но попытки остались безуспешными.

Намерение взорвать Спасскую башню было реально, но преступление французам не удалось. А ведь под нее был сделан подкоп и уже тлел фитиль порохового заряда. Однако один из казаков отряда под предводительством генерала Иловайского успел сбить шашкой оставленный зажженным фитиль прежде, чем он добрался до пороха.

Надо отметить, что в кризисном состоянии войск не только с психологической точки зрения проявилась более опасная проблема – кризис военной экономики Германии. В сентябре – ноябре сорок первого Берлин понял, что надо срочно перестраиваться во имя победы над Советским Союзом.

Примером беспокойства может служить доклад командующего резервными войсками вермахта генерал-полковника Фридриха Фромма начальнику штаба Верховного командования сухопутных войск Францу Гальдеру. Так, он в беседе 25 ноября заявил своему начальнику:

– Военно-экономическая ситуация в рейхе катастрофична. Мы можем скоро остаться без горючего. Наши потери на Восточном фронте увеличиваются с каждым днем из-за отсутствия зимнего обмундирования. Значительная часть обмороженных солдат уже не возвратится в строй – они стали инвалидами.

– Не паникуй, Фридрих, ошибки очевидны, но впереди у нас весна и лето.

– Нет, нет, Франц, я же не об этом. Я о нашем рейхе – он не выдержит такого напряжения… Растянутая пружина под огнем теряет свои качества упругости. Наш фронт уже не пружина, а пережженная проволока.

– Я с тобой солидарен. – Поправил перекосившиеся очки-пенсне Гальдер. – Будем вместе разворачивать фюрера в нужную сторону.

– Его трудно переубедить.

– Постараемся…

Сделаем небольшое отступление. В дальнейшем Фридрих Фромм был посвящен в планы заговора 20 июля 1944 года против Адольфа Гитлера, но отказался от активного участия в операции «Валькирия», хотя и не препятствовал ее подготовке. Он был готов поддержать заговорщиков только в случае гибели фюрера. Но, как известно, операция по устранению Гитлера не удалась, и вот, чтобы устранить свидетелей и спасти свою жизнь, Фромм приказал арестовать и расстрелять организаторов заговора Штауффенберга, Мерца фон Квирнхайма, Ольбрихта и фон Хафтена. Но этот акт предательского самосуда не спас его. По приказу Гиммлера, на следующий день после казни своих единомышленников Фромм был арестован и приговорен Народной судебной палатой к смерти. Расстрелян 12 марта 1945 года в каторжной тюрьме в Бранденбурге…

Через четыре дня уже к самому Гитлеру обратился имперский министр вооружения Фриц Тодт. 29 ноября он достаточно смело заявил фюреру:

– В военном и военно-экономическом отношении война уже проиграна.

– ???

– Для выполнения военно-промышленных программ не хватает сырья и рабочих рук.

– Как же так? – вскипел Гитлер. – А куда девались 450 тысяч военнопленных?

– Двадцать процентов отправлено в деревни – посланы, мой фюрер, поднять сельскохозяйственное производство. Поля ведь не обработать немецкими хозяйками. Большая часть оставшейся рабочей силы страдает сыпняком и дистрофией. Поэтому она неработоспособна…

Гитлер нагнал страха на всех жалобщиков.

Но промышленники не унимались. Они обратились к Кейтелю, конечно, не из соображения гуманности, а из потребности в рабочих руках – с протестом по поводу катастрофического положения пленных, работающих у них на предприятиях. Фельдмаршал среагировал солдафонски:

– Ваши соображения основаны на рыцарских представлениях о войне. Здесь же речь идет об уничтожении определенного мировоззрения. Поэтому я одобряю эти мероприятия и оправдываю их.

Это потом, на Нюрнбергском процессе, он станет открещиваться от подобных заявлений и действий. Представится этаким голубком, который был под прессом своего хозяина. Он во всем с ним соглашался. Это было безропотное животное, а поэтому к нему прилипло меткое название «Лакейтель», которым его нарекли сослуживцы, в том числе и с большими погонами.

* * *

И вот самая гигантская, до предела растянутая по фронту от мурманских сопок до днестровских лиманов пружина войны в самый критический момент – в битве под Москвой – сжалась до предела.

Но, как известно со школьной скамьи по законам физики, всякое действие вызывает равное противоположно направленное противодействие. И возвратная сила этой пружины, которую они не могли долго держать, ударила по немцам.

Немцы не выдержали контрнаступления и побежали.