Как спасти репутацию

– Маму ты тоже любил, – сказала она. – Почему ты полюбил ее?

Майкл посмотрел куда-то вдаль.

– Мы оба были очень молоды, а она была самым красивым созданием, которое мне приходилось видеть. Ты на нее похожа.

Комплимент согрел Миган. У нее был рисунок, сделанный незадолго до смерти матери – молодая женщина с добрыми глазами и милой улыбкой. Портрет стоял в рамке на столе в спальне, чтобы она могла часто на него смотреть.

– Но почему ты обратил внимание именно на нее? Ведь наверняка перед тобой прошли десятки поклонниц.

– Не так много, как ты думаешь, дорогая. Я имел скромный доход, в будущем мне ничего не светило.

Миган оглядела его с головы до ног и нахмурилась.

– Глупости. Красивый мужчина со скромным доходом интересует молодую леди гораздо больше, чем урод с будущим. Скорее всего у тебя отбоя не было от женщин, но ты выбрал мою мать…

Майкл засмеялся:

– Тебя еще не было, дочка, так что ты не можешь знать. Я не встречал твою мать на бесчисленных светских раутах, лишь однажды увидел ее. Я осматривал художественную коллекцию герцога Девонширского, а она разглядывала греческую скульптуру. Мы встретились взглядами, и я понял, что это судьба. Старый школьный товарищ нас познакомил, и через неделю мы были помолвлены.

Миган слышала эту историю много раз и находила ее очень романтичной, но после заявления Черной Анны иначе на нее смотрела. Неужели улыбчивая молодая женщина, которую он встретил в галерее герцога Девонширского, просила Черную Анну помочь обратить на себя взгляд красавчика мистера Тэвистока?

Этот вопрос беспокоил Миган особенно после высказанного Александром предположения, что Черная Анна специально направила приворот на Миган. Девушка очень хотела сходить к Черной Анне и вытрясти из нее правду, но Симона постоянно находилась при ней, а на письмо, которое Миган послала Черной Анне, та не ответила.

Полагая, что разговор закончен, отец пошел дальше; его интересовали фонтаны. Миган подумала: «Как прекрасно быть сорокашестилетним и не интересоваться ничем, кроме гидравлики».

Доминик, который обычно держался на пристойном расстоянии, подошел к Миган и заговорил:

– Вы ищете его светлость? Вон он.

Толстым пальцем он показал на аллею, перпендикулярную той, по которой они шли, и Миган увидела Александра.

Первые мгновения она видела только его и не сразу поняла, что Александр окружен толпой, преимущественно женщинами, включая леди Анастасию. Миган увидела, как герцогиня Тауэр бочком прижимается к нему, и у нее упало сердце.

– О Господи, – пробормотала она.

– Там есть такие, кто вам не нравится? – Доминик грозно сдвинул брови. – Отослать их или запугать, чтобы не сказали вам чего-то плохого?

– Нет, – испугалась Миган. Последнего несговорчивого журналиста, который посмел докучать Миган, охранник просто поднял на руки и, улыбаясь, спросил у Миган, как далеко его закинуть. Вряд ли Доминик мог причинить вред женщине, но полной уверенности у Миган не было. – Все в порядке, Доминик, я потерплю.

– Их надо учить, – сказал Доминик. – Вы будете важной дамой. Вам будут поклоняться.

– Поклоняться?.. Как интересно.

– Первая жена герцога – ее любили. По всему королевству в ее честь слагали стихи и баллады. То же будет и с вами.

– Хватит меня успокаивать, Доминик.

Доминик поклонился.

– Я буду на шаг позади вас, миледи.

Миган поправила парасоль и стала любоваться ближайшим фонтаном, пока не увидела, что он изображает богиню, у которой струи бьют из сосков. Она покраснела и отвернулась как раз в тот момент, когда герцогиня Гауэр брала Александра под руку. Леди Анастасия изящным движением взяла его под другую руку и бросила на Миган понимающий взгляд.

В компании было несколько джентльменов; одни разглядывали в лорнеты Миган и Майкла, другие громко выражали свою радость в связи с тем, что появился еще один мужчина, который уравняет их баланс с проклятыми бабами.

Майкл кивнул Александру и протянул руку. Миган сделала реверанс, мечтая о том, чтобы волшебным образом испариться. В последнее время ее представляли этим людям, так что у нее не было оправданий тому, чтобы не разговаривать с ними.

На Александре был его обычный синий китель, атлетическую фигуру пересекала служебная перевязь, проходившая там, куда леди желали бы положить руку…

Миган невольно перевела взгляд на медали, которые звякнули, когда Александр пожал руку отцу и повернулся к ней. При виде его лица она растаяла: сильное, чистое, с квадратной челюстью и темной щетиной на щеках и подбородке. Ветер развевал длинные волосы, открывая серьгу со сверкающим рубином.

Она сдержала дыхание, предвидя эротические видения; когда они не появились, медленно выдохнула. Возможно, любовный приворот сжалился над ними, дал передышку на время, пока они стоят в окружении людей.

Александр взглядом обласкал ее лицо, шею, тронул бедра. Он потянул было к ней руку в перчатке, но вдруг отдернул ее, словно кто-то ударил его по пальцам.

– Миган.

Как мудро он поступил, что не дотронулся до нее! Миган сделала реверанс и пробормотала:

– Александр.