Как спасти жизнь (ЛП)

Требуется время, чтобы расслышать это. А потом вспоминаю ночь, когда мы встретились. Полагаю, дружба должна где-то брать начало. Возможно, наша зародилась сегодня.

***

Томми оглядывает бар, будто ждет кого-то. Он весь на нервах, водит указательным пальцем по барной стойке туда-сюда. Этот свистящий звук выводит меня из себя.

Как и само место. Просто помойка. Здесь темно и пахнет выдохшимся пивом и плесенью. Парень и старуха, играющие в бильярд в дальнем конце бара, выглядят одинаково подозрительно. Почему для встречи на Статен Айленд Томми выбрал это место выше моего понимания.

— Гэри, можно еще пива? — кричит он бармену. Сейчас только четыре чертовых часа пополудни, а это уже третья кружка. Я вот-вот потеряю терпение.

Ради встречи пришлось попросить у Джордана выходной. Нужно проверить Бонни, повесить на старый пикап табличку «Продается», позаботиться о протекающей трубе миссис Арженто. И отдать Томми деньги для Ивана.

— Я не видела тебя три недели. Можешь уделить минуту?

— Да, конечно. — Если бы он не был тем, кто он есть, его улыбка могла бы стоить миллион долларов.

Конверт, набитый наличкой, лежит в сумке, прожигая в ней дыру. Я достаю его и медленно пододвигаю к нему.

— Вот следующая выплата.

Он берет его и засовывает за пояс джинсов, натягивая поверх футболку.

— Иван становится нетерпеливым.

— Нетерпеливым? Почему? Мои выплаты регулярны.

— Он говорит, что этого недостаточно.

Реакция желудка незамедлительна — меня начинает тошнить. Я думала, этот кошмар не может стать хуже.

— Ты засунул в нижнее белье две тысячи долларов наличными. Я не могу за раз отдать больше, — шиплю я. — Приходится платить налоги с этих денег.

— А что насчет парня, на которого ты работаешь? Он ведь при деньгах? У него есть что-нибудь, что мы могли бы украсть?

Кровь отлила от лица.

— Нет. И не поднимай больше эту тему.

Томми опускает взгляд, ссутулившись от стыда и смущения. Он вытирает большим пальцем запотевшую пивную кружку.

— Иван сказал, что ему нужно больше… Я поговорю с ним еще раз.

Мой желудок взбунтовался не на шутку. Я не могу подкинуть еще деньжат. Мне буквально нечем будет платить налоги, если дам больше. А что тогда? Я разорюсь и буду должна государству? Нет.

— Я делаю все, что могу, Ти. Ты работаешь? Чем ты занимался?

Муки совести отражаются на его лице. Он выглядит таким жалким, что я сожалею, что спросила.

— Я немного подрабатываю у Ивана.

Вы, должно быть, разыгрываете меня.

Опершись локтями о стойку бара, я прячу лицо в ладонях.

— Что ты делаешь для него?

— Вымогаю деньги у тех, кто ему задолжал.

— Вроде нас?

Он сглатывает, выражение его лица говорит о том, что он не думал об этом.

— Ничего ужасного. Я просто… заявляюсь к ним на работу и напоминаю, что им нужно сделать выплаты.

Если я и надеялась на то, что в этот раз он получит урок и поумнеет, то эта надежа умерла. Сегодня он прикончил ее окончательно. На глазах выступили слезы разочарования. Смотреть, как Томми разрушает свою жизнь, все равно что наблюдать, как медленно погибает мой отец. Я знала, что будет дальше. Понимала, каков конец истории. И у меня нет возможности сделать что-то, чтобы остановить это.

Я вытираю слезы и делаю глубокий вдох.

— Ты попадешь в беду. Угодишь в тюрьму, и в этот раз я буду на мели и не смогу тебе помочь. Скажи Ивану, что я попробую достать еще.

Я встаю, бросаю двадцатку на стойку для Гэри, потому что знаю, у Томми туго с деньгами, и ухожу.

***

В тот же день на пароме возвращаюсь на Манхэттен. После встречи с Томми я не могу оставаться на Статен Айленд. Нужно убраться от проблем как можно подальше. Притвориться, что мой самый давний и дорогой друг не стоит на пути полного саморазрушения и что не буду беспокоиться о маме до конца своего земного существования. Иногда я ощущаю себя прожившей тысячу лет. Как некоторые фантазируют о киношных звездах, я мечтаю о том, как куплю билет куда угодно и больше не вернусь. Такого не произойдет, но те две минуты, что я воображаю это, приносят облечение.

Когда переступаю порог, уже девять вечера. Свет везде выключен, в доме полная тишина. Я снимаю «Аир Джордан» и на носочках иду по коридору. Малышка уже должна спать крепким сном. Джордан, скорее всего, уже в постели. Он из тех, кто рано ложится и рано встает, если только не отправляется на деловой ужин.

Я подхожу к той части квартиры, где находятся его комната и гостевая спальня, в которой располагаюсь, и слышу странный звук. Останавливаюсь, чтобы послушать, думая, может, разум играет со мной шутки, но нет. Вот опять. Удары похожие на шлепки, сопровождаемые пыхтением. Кровь отливает от моего лица, а руки начинают дрожать.

Твою ж мать, он, по всей видимости, не один, и они занимаются сексом. У Джордана с кем-то секс… в его собственном доме.

Это не должно быть проблемой. И все же это так. На самом деле, моя реакция очень сильная, чувство потери настолько велико, будто я поймала любовника на измене. За некоторым исключением: мы не любовники и никогда ими не станем. Безумие. Он мне не принадлежит. Не важно, что меня переполняют ревность и боль.