Как стать астронавтом? Все, что вам следует знать, прежде чем вы покинете Землю

Ночь превратилась в день. Нулевая готовность, затем зажигание двигателей, 4536 килограммов взрывоопасного топлива в секунду выбрасываются из каждого сопла, 453 килограмма в секунду проходит через каждый из трех основных двигателей. Рев, вибрация, ускорение и дикая ярость того момента потрясли меня, когда наш двухсоттонный корабль в одно мгновение взмыл ввысь со стартовой площадки. Свет от пламени, вырывающегося из ракетных двигателей, отражался от тонкого слоя облаков, парящих на полуторакилометровой высоте, отбрасывая ослепительно яркий свет на огромное расстояние вокруг. Найдите минутку, чтобы погуглить в Интернете видеозапись запуска «STS-130», и вы найдете любительские видеосъемки, которые люди размещали в сети. Вы услышите, как они возбужденно реагируют на отсчет времени, как кричат и подбадривают нас при запуске, когда от отсветов пламени ярким светом загораются облака. Их реакции удивительные, непосредственные, безудержные и полные благоговейного трепета: «Мы сделали это!» Присутствовать при запуске космического шаттла – это воочию увидеть одно из лучших изобретений человечества.

Пока десятки тысяч людей радостно наблюдали за взлетом нашего корабля, я меньше всего думал о том, какие эмоции это событие вызывало у них. Я был внутри шаттла, который должен был лететь вверх и вперед, и моя голова должна была соображать четко. «Индевор» быстро несся к своей цели – орбитальной плоскости, на которой находилась космическая станция. Главные двигатели сбавили обороты примерно на тридцать секунд, затем снова поддали газу, после чего последовал выход корабля на нужную траекторию, рассчитанную так, чтобы не дать хрупкому космическому шаттлу быть раздавленным давлением в плотных слоях атмосферы.

«Маневр выравнивания, Хьюстон» и «Индевор», поддайте газу», – это были переговоры по радиосвязи между центром управления полетом и нашим командиром Джорджем Замка (Замбо). Хотя я слышал эти команды сотни раз во время тренировок, быть придавленным к креслу под воздействием растущей силы перегрузки, ошеломленным ревом от взрывов более 10 000 килограммов топлива в секунду, видеть, как ночь превращается в день, – все это делало настоящий запуск гораздо более впечатляющим, чем тренировки на тренажере в Хьюстоне.

Одна вещь быстро привлекла мое внимание – это был тонкий слой облаков, который под воздействием отражения пламени от наших двигателей становился огненно-желтым, он быстро приближался к нам, становясь все больше и больше, быстро двигаясь. Наконец мы оказались так близко к облакам, что я смог рассмотреть их малейшие детали, пока «Индевор» стремительно несся ввысь со скоростью более 800 км/ч. На лице невольно возникла гримаса, когда мы пробили эту яркую стену в небе, которое в одно мгновение стало черным. Появился еще один тонкий слой облаков на высоте около одиннадцати километров, и у меня была такая же реакция – сначала очарование, затем я невольно вздрогнул, когда через несколько секунд мы пролетели через них. Наконец мы оказались выше всех облаков и теперь были окутаны тьмой, улетая вдаль от Земли, головокружительно быстро набирая скорость, поднимаясь на орбиту, где нас ждала встреча с Международной космической станцией. Эти первые полторы минуты полета были настолько впечатляющими и непохожими на то, что мне приходилось испытывать ранее, что приходилось прикладывать усилия, чтобы сосредоточиться на своих обязанностях пилота.

Перегрузки в два с половиной раза увеличили силу земного притяжения. Представьте, что вы лежите на полу, а поверх вас – пара ваших лучших друзей, изо всех сил придавливая вас. Это, конечно, терпимо, но явно не совсем нормально. Затем представьте, что это ощущение продолжается восемь с половиной минут. За это время под воздействием ускорения ракеты сила тяжести выросла в два раза, а затем, после сброса ступеней-носителей, наполовину уменьшилась, впоследствии медленно возросла в три раза, а далее по мере сгорания топлива она становилась все меньше и меньше. После того, как моя грудная клетка была сплющена под воздействием перегрузок, мне пришлось вспоминать, как дышать. Этот процесс не возобновляется автоматически – вы должны активно выталкивать грудную клетку вперед, чтобы позволить легким наполниться воздухом. Это ощущение совершенно отличалось от того, что я испытывал, когда был пилотом F-16. В ракете перегрузки были постоянными, в то время как в истребителе они обычно исчезали через тридцать секунд после взлета или даже меньше.