Как стать леди

– Я понимаю, понимаю, – принялся он разуверять и, держа за руку, все старался заглянуть ей в глаза. – Есть вещи, которые такая женщина, как ты, не может не чувствовать. Именно потому, что ты их чувствуешь, ты и проявляешь такую стойкость, такую выдержку! Потому ты меня и поддерживаешь. Один Бог знает, что бы я без тебя делал!

Они в самом деле был в таком ужасном положении, что эмоции, звучавшие в его голосе, были не целиком наигранными.

– Боже мой, что бы мы без тебя делали! – повторил он.

Она наконец подняла глаза и посмотрела на него – ее нервозность снова готова была пролиться слезами.

– Ты мне все рассказал? Не утаил ничего еще более ужасного? – всхлипнула она.

– Еще что-то более ужасное? Это было бы несправедливо, тревожить тебя чем-то еще более ужасным. Не хочу, чтобы ты мучилась. До того, как я тебя встретил и исправился, я был чертовым дураком. И все было бы нормально, все бы улеглось, если бы Уолдерхерст не женился! Черт бы его побрал! Еще б ему не вести себя со мной прилично! Уж что-то он должен человеку, который мог бы занимать его место!

Эстер снова медленно подняла на него свои большие глаза.

– Но у тебя теперь почти не осталось никаких шансов. Она молодая здоровая женщина.

Осборн подскочил и в бессильной ярости забегал по комнате, по-собачьи скаля зубы.

– Да будь она проклята! – он полностью дал волю своему гневу. – Здоровенная румяная кобыла! Откуда она взялась? С самого моего рождения меня преследует злой рок! Всю жизнь знать, что всего ничего – и у тебя будут и титул, и богатство, и роскошь, и всю жизнь смотреть на это со стороны! Из-за этого я себя чувствую еще более обделенным. Мне годами снится один и тот же сон, как минимум раз в месяц, а то и чаще. Как будто я открываю письмо, а там написано, что этот тип умер, или как будто кто-то входит в комнату или я встречаю кого-то на улице, и мне говорят: «Ночью умер Уолдерхерст». Всегда одними и теми же словами: «Ночью умер Уолдерхерст»! И я просыпаюсь весь в поту от радости, что на меня наконец-то свалилась удача!

Эстер издала короткий крик, словно подстреленная голубка, и опустила голову на руки, прямо среди еще не убранных чашек и блюдец.

– И у нее будет сын! Вот увидишь, у нее будет сын! – рыдала она. – И тогда совсем не важно, умрет он или нет!

– Ну уж нет! – завопил Осборн. – Это наш сын все получит! Все достанется нашему сыну! Черт! Черт!

– Ничего он теперь не получит, даже если я смогу родить! – рыдала она, судорожно комкая своими маленькими ручками несвежую скатерть.

Ей было совсем невмоготу. Она никогда не рассказывала ему о своих самых потаенных мечтах. По ночам она лежала без сна и смотрела в темноту, рисуя в мечтах картинки ее будущей роскошной жизни, утешение за прошлые невзгоды, реванш за все бесконечные вопли Осборна, за крики «Ночью умер Уолдерхерст!». Ох, если б только провидение хоть чуть-чуть им помогло! Если бы тайные чары, которым научила ее няня, взаправду действовали, а они бы действовали, если бы она была полностью индианкой, а не наполовину! Она уже однажды произнесла заклятье, которому ее научила Амира, а Амира обещала, что оно надежное. После этого должно пройти десять недель. Она знала об одном человеке, на которого такое заклятье подействовало. Она узнала об этом из разных намеков, а ведь она тоже кое-что понимала во всяких тайных делах, к тому же была очень наблюдательной. Тот человек умер, умер! Он чахнул прямо у нее на глазах, потом ей рассказывали, как он мучился, как страдал болями, лихорадкой, и в конце концов умер. Умер! Так что она втайне от всех сама попробовала это заклятие. И на пятой неделе они получили известие, что Уолдерхерст заболел. Еще четыре недели она была словно в лихорадке, ее кидало то в ужас, то в восторг. Но на десятой неделе маркиз не умер. Они узнали, что он ездил в Танжер вместе с какими-то важными особами, и что его «легкое недомогание» благополучно завершилось и он пребывает в добром здравии и хорошем расположении духа.

Об этой истории ее муж ничего не знал. Она не решилась ему об этом рассказать. Она вообще о многом ему не рассказывала. Он потешался над ее рассказами об оккультных верованиях, хотя она знала, что он сам, как и многие другие иностранцы, был свидетелем разного рода странностей. Но он всегда объяснял эти чудеса ловкостью самих кудесников и уверял, что никакого отношения к оккультным и потусторонним силам они не имеют. Ему не нравилось, когда она демонстрировала веру в «местные штучки», как он их называл. Он говорил, что легковерные женщины всегда выглядят глупо.