В гримерке, ожидая своего выхода, Маша пыталась не думать о Шашине, но почему-то не могла. Почему-то ей очень хотелось, чтобы он увидел ее триумф. Как она замечательно танцует, какая она сама взрослая, красивая в испанских платьях. Как ей будут вручать какую-нибудь грамоту под аплодисменты огромного зала…
«Почему же мне так важно, чтобы все это увидел именно Шаша?» — пыталась проанализировать ситуацию Маша, но ничего у нее не выходило. Она тут же про себя начинала как будто перед кем-то оправдываться: «И вовсе мне его мнение, его оценка не интересны. Потому что сам он — ноль, пустота, пустой парень. И вот уж кого-кого, а его я позвала бы в последнюю очередь».
— Волнуешься? — рядом подсела Яна.
— Я? — растерялась Маша. — Да, наверное…
Почему-то мысли о Шашине начисто вытеснили переживания о предстоящем выступлении. Но едва Яна напомнила, как Маша тут же разволновалась. Она, конечно, была уверена в себе, знала все движения наизусть, помнила всю их последовательность, но… Но все равно было страшно и боязно: а вдруг не получится?
— Да, волнуюсь, — призналась Маша.
— И я! — обрадовалась Яна. — Вроде бы все помню, а все равно. Это ведь не просто концерт, а конкурс, и так хочется выиграть…
— Да, и мне тоже. Чтобы наш ансамбль признали лучшим. И мы бы поехали на конкурс в Петербург…
— И там бы тоже блеснули…
— А потом бы нас пригласили в Испанию…
— И мы бы станцевали там…
— И поучились бы еще у настоящих испанок…
Пустились фантазировать девчонки.
— «Дуэндо», что расселись?! На выход! — скомандовала Наталья.