КАК УБИТЬ ДРАКОНА: Пособие для начинающих революционеров

Большевизм — движение, выросшее из русского народничества, далекое не только от либеральных идеалов. Для большевизма, как и для самодержавия, «социальным демиургом» является государство, а не общество. Но если самодержавие с помощью государства стремится законсервировать общество, то большевизм с помощью государства стремится вывернуть его наизнанку. Большевикам никогда не были нужны союзники во власти, им нужна была только сама власть. Большевизм очень живуч и способен принимать самые неожиданные формы. Это не только ленинизм и сталинизм, но и, например, ельцинизм в своей крайней форме. К сожалению, многие реформы 1990-х годов проводились теми же большевистскими, «кавалерийскими» методами, что и советские реформы, хотя это и не было так очевидно. И сегодня в российском протестном движении наблюдается подъем необольшевистских настроений. Эта философия и идеология становятся все более привлекательными по мере ужесточения режима.

Сила необольшевизма в том, что он нацелен на создание в буквальном смысле слова армии единомышленников, которая готова слаженно и организованно действовать по команде из единого центра. Ленин называл это партией нового типа. Такая армия гораздо эффективнее решает политические задачи в условиях гражданской войны, которую режим ведет с собственным народом, чем аморфная и трудноуправляемая коалиция. Но есть и обратная сторона медали. Война создает благодатную почву, на которой необольшевизм расцветает пышным цветом насилия. Это его стихия, поэтому он, сознательно или подсознательно, всегда настроен на войну. На гражданскую войну, объявленную народу диктатурой, необольшевизм отвечает собственной гражданской войной. Он тушит пожар встречным огнем.

Большевистская традиция в российском протестном движении предполагает, что единство протеста должно быть монопартийным. Это значит, что ядро протестного движения должно быть идеологически и организационно однородным, управляемым из одного центра вождем или группой вождей. У этого ядра может быть периферия, состоящая из «попутчиков», но союзы с ними носят временный и конъюнктурный характер. Предательство союзников для необольшевизма — политическая и этическая норма. Хороший союзник должен полностью организационно и политически раствориться в партии. Партия же не должна представлять интересы общества, а быть «приводным ремнем» между вождями и революционным классом.

Естественно, когда речь идет о вооруженном восстании и войне, такая форма организации протестного движения оптимальна. Проблема в том, что война таким образом становится для необольшевиков самоцелью. В условиях относительно мирного развития ситуации у них нет никаких шансов прийти к власти. Они вообще не могут прийти к власти, а могут лишь ее «подобрать», когда общая разруха приводит к параличу всех государственных институтов. Поэтому главными лозунгами необольшевизма всегда были и остаются две максимы: «чем хуже, тем лучше» и «кто не с нами, тот против нас».

Парадоксальным образом необольшевизм как радикальное течение в протестном движении способствует временной стабилизации и укреплению режима. Он делает невозможной любой другой формат изменений кроме насильственного переворота, совершенного в момент окончательного коллапса режима, который наступает в условиях полной разрухи в результате войны, масштабной экологической катастрофы и других аналогичных причин. Необольшевизм, который рассчитывает стать главным бенефициаром этой разрухи, препятствует объединению протеста и исключает любую возможность совершить транзит власти ранее этого момента и в менее насильственных формах. Он продлевает режиму жизнь, рассчитывая впоследствии стать его могильщиком. За это режим его и ценит.

В большинстве случаев необольшевизм оказывается тупиковым направлением в протестном движении, так как условия, необходимые для его победы, просто не успевают сложиться. Но в тех редких случаях, когда война или иное аналогичное по масштабу событие сносит режим и у необольшевистской секты появляется шанс на успешный переворот, его следствием всегда становится гражданская война и новая диктатура, иногда гораздо более жестокая, чем та, которую он устранил. Это вытекает из самой природы необольшевизма и необходимости захватить и удерживать власть силами нескольких процентов населения. Та ли это революция, которой ждет Россия, и та ли это победа над режимом, которая стоит жертв?

Альтернативой необольшевизму может быть протестная коалиция, многопартийный, многоликий протест — собрание разноголосых политических групп. Конечно, коалиция не лучшая форма организации на войне. Но главный принцип коалиции звучит так: лучше раньше, чем хуже. Объединение оппозиции создаст условия для смены режима раньше того момента, когда наступит его естественный коллапс. Цена падения режима измеряется количеством жизней, которыми будет оплачена победа. Нам совсем не безразлично, сколько их будет в конечном счете.