Как убить свою семью

Почему бы этому убийству не быть легким? Некоторые требовали продуманный план — давайте не будем забывать о неделях работы с лягушками и глубоком погружении в тему секс-вечеринок в Лондоне. Я потратила месяцы, выясняя, как далеко могу зайти в манипуляциях ребенком в интернете, чтобы добраться до Джанин. Тяжело, когда у тебя есть работа на полный день, все более навязчивая привычка бегать на длинные дистанции (Леди Макбет ходит во сне, пытаясь оттереть воображаемую кровь с рук, а я пробегаю несколько миль в любом направлении подальше от своих преступлений, да, спасибо терапевту) и избавление от беспокойства, которое не помогает, когда ты совмещаешь обязанности.

Я никогда не знала, насколько близка была Бриони со своими родителями. Несмотря на то что я изучала семью и дружила с их сотрудниками, они были обособлены, живя в мире, в который мне никогда не видать доступа, как бы высоко ни забралась и как бы пристально ни следила. То, что я знала наверняка, — она была единственным ребенком, все еще жила в семейном доме, никогда не упоминала о своих родителях в соцсетях, — было смешано с другими лакомыми кусочками. Ее мать проводила большую часть своего времени в Монако (никто этого не делает, если только не хочет избежать уплаты налогов), — по восемь месяцев в году в течение пяти лет. Саймон прилетал и улетал, но, похоже, жил в Лондоне. Бриони, как и все остальные девушки в ее мире, часто бывала в Сен-Тропе, но не очень часто появлялась у мамы. Последний официальный визит (официальный, судя по публикации в «Инстаграме») был за два года до того, как с Джанин произошел несчастный случай. Даже после смерти матери в профиле Бриони не было упоминания о ней. Она сделала трехнедельный перерыв в ведении блога, а затем вернулась с фоткой своего силуэта на фоне заходящего солнца с эмодзи в виде сердца и два дня спустя опубликовала рекламный контент. Джанин похоронили в Англии, и ее дом в Монако с тех пор пустовал. Думаю, это произошло не по каким-то сентиментальным причинам, а потому что в доме был зарегистрирован бизнес.

На основе всей этой информации я выдвинула предположение. Саймон и Джанин долго жили совершенно разными жизнями. Это было не только из-за ситуации в Монако (хотя это, очевидно, подкрепляло теорию — кто проводит большую часть года вдали от своего партнера, если в этом нет необходимости?). Ходили слухи, что Джанин устала от постоянных измен Саймона и наконец приняла меры, чтобы защитить себя и свою долю в бизнесе. Прошел слушок (подтвержденный Тиной, которая однажды повторила это взволнованным шепотом в баре после работы), что удар был нанесен, когда раскрылось наличие у Саймона отдельной яхты для любовницы — он использовал скоростной катер, чтобы переправляться между яхтами, когда семья была в отпуске. Угрожая развестись с ним и забрать половину его денег, Джанин притворилась слепой и каким-то образом сумела (с помощью целой армии бухгалтеров, которым она щедро платила) убедить Саймона, что есть другой вариант. Никакого развода или потери активов, но он должен был передать бизнес ей. Саймон подсчитал, понял, что эта сделка будет держать его в плену у Джанин, но все равно подписал бумаги. Лучше быть богатым заключенным, чем терпеть унижения таблоидов, копающихся в твоей личной жизни, и отдавать в придачу изрядную сумму денег. Был и плюс — раз Джанин в Монако, то Саймону больше не придется платить налоги. Богатые люди видят налоги так, как некоторые люди видят изменение климата — вопрос социальной справедливости, ради которого стоит выйти на улицы. Очень богатые в основном живут под впечатлением, будто они заработали свои деньги. У них нет времени на дрязги о том, действительно ли кто-то заслуживает такое жадное накопление богатства — как только они его получают, то становятся похожими на Голлума, свирепо защищающего свою прелесть.

Итак, Джанин комфортно жила в Монако, где неделями планировала обеды и жаловалась на прислугу, а Саймон был волен делать все, что хотел, вернувшись в Лондон. Бриони вообще не имела к этому отношения. Она была их дочерью в том смысле, что носила ту же фамилию и служила связующим звеном между родителями, но не было похоже, будто они играют в «Монополию» на Рождество. Да это вообще не было похоже хоть на какую-то семью. Они лишь создавали образ, достойный зависти, но в реальности ничего такого не было.