Как уродуют историю твоей Родины

А главную ударную силу капээсэсовских геббельсовцев, их фалангу гоплитов, предоставила сначала Генпрокуратура СССР, а затем Генпрокуратура РФ. Внутри Генпрокуратуры дело было поручено Главной военной прокуратуре.

«В принципе, Генеральная прокуратура СССР могла поручить расследование этого дела любой прокуратуре, как военной, так и территориальной. Передача дела в ГВП, видимо, вызывалась не только требованиями закона о подследственности, но и стремлением поручить расследование наиболее послушному, дисциплинированному и умеющему хранить тайну структурному подразделению Прокуратуры СССР, со стабильным кадровым составом прокуроров и следователей»12, – пишет бывший следователь ГВП, «расследовавший» Катынское дело, А.Ю. Яблоков, и надо сказать, что своим врожденным кретинизмом он порою вызывает умиление. Смотрите, книга, в которой на странице 307 напечатана эта сентенция, заканчивается Заключением экспертов ГВП, которое я перепечатываю далее, а Заключение – словами:

«15. Эксперты констатируют, что данное заключение комиссии и постановление Главного управления Генеральной прокуратуры по делу № 159 «О факте расстрела польских военнопленных» должны быть опубликованы, аналогично предшествующим экспертизам по Катынскому делу».13 И это Заключение было немедленно опубликовано… в Польше!

Ни в истории СССР, ни в истории России еще не было такого структурного подразделения прокуроров, которое бы задолго до окончания следствия все порочащие Родину сведения из уголовного дела немедленно печатало во враждебной стране, намеревающейся примкнуть к нацеленному против России военному блоку. Каким же кретином надо быть, чтобы упоминать о «тайне» подобного следствия?

Теперь по поводу стабильности кадрового состава следователей Катынского дела из ГВП. Сам подполковник Яблоков в ГВП уже не работает, а, не дождавшись звания генерала, пытается стяжать лавры Плевако в адвокатуре Москвы. Первым возглавивший следствие подполковник Третецкий ушел сначала из следственной группы, затем из ГВП на преподавательскую работу, несмотря на полученный генеральский чин и блестящие перспективы для подонков в нынешней России. Теперь он на пенсии, ударился в поиски Бога. Общение с ксендзом Пешковским на эксгумации под Харьковом даром не прошло – загнал-таки ксендз заблудшую овечку в пастырское стадо. Крепок как пенек только начавший фальсификацию Катынского дела полковник Анисимов, теперь он генерал и вроде бы еще в ГВП. Одновременно с Третецким и с началом фабрикации по Катынскому делу откровенных фальшивок ушел из следственной группы и из ГВП переводчик Пешковского полковник Радевич. Примечательно, что практически сразу же он скончался в возрасте 50 лет14.

Череда смертей

Раз уж я начал о безвременных кончинах геббельсовских «отступников», то следует сказать несколько слов о Ю.Н. Зоре, сыне помощника советского обвинителя Нюрнбергского трибунала Н.Д. Зори. В конце 80-х – начале 90-х он занимал видное место в рядах геббельсовцев и был из них чуть ли не самым выдающимся. Как вы видели, он является «экспертом» ГВП по Катынскому делу. В 1996 г. Ю. Зоря разыскал меня и попросил о встрече. Мы встретились, и я допустил ошибку – смотрел на него как на подонка и врага моей Родины. Между тем он пытался, как я понимаю теперь, излить мне душу, но я своей враждебностью не дал ему этого сделать, указывая ему на явные фальсификации в его печатных работах. Он практически не оспаривал мои слова, он хотел сказать что-то другое, но единственное, что смог – посетовал, что полякам правда не нужна. Потом, оценивая этот разговор, я понял, что он искал путь, как уйти от геббельсовцев, но я ему, возможно, к сожалению, не помог. Судя по всему, он пытался уйти от геббельсовцев сам и геббельсовцы ему этого не простили. По крайней мере польский биограф Ю. Зори пишет: «12 мая 1997 г. в московском Доме кино в присутствии представителей польского Сейма состоялась презентация изданной фондом «Демократия» книги под названием «Катынь», содержащей большинство уже обнаруженных документов. Юрия Зорю на торжество не пригласили. В многочисленных примечаниях, а их несколько сот, его фамилия упоминается всего три раза, и то вместе с другими авторами, в связи с документами, не имеющими принципиального значения»15. А в 1998 г. Ю. Зоря умер, но поскольку ему уже шел 69-й год, то его смерть, в отличие от смерти 50-летнего Радевича, никого, надо думать, не удивила.