Как устроен мир на самом деле. Наше прошлое, настоящее и будущее глазами ученого

Поэтому неудивительно, что за исключением производства электричества процесс декарбонизации идет медленно. Германия вскоре будет получать больше половины электроэнергии от возобновляемых источников, но за два десятилетия Energiewende доля ископаемого топлива в поставках первичной энергии страны уменьшилась всего лишь с 84 до 78 %: немцы любят свои автобаны, где нет ограничения скорости, и межконтинентальные перелеты, а немецкая промышленность ориентируется на природный газ и нефть[81]

. Если скорость изменений останется прежней, то в 2040 г. доля ископаемого топлива в энергоресурсах страны все еще будет близка к 70 %.

А что насчет стран, которые не внедряли возобновляемые источники энергии, невзирая на затраты? Показателен в этом отношении пример Японии: в 2000 г. приблизительно 83 % энергопотребления страны приходилось на ископаемое топливо. А в 2019 г. эта доля увеличилась (из-за уменьшения производства атомной электроэнергии после аварии на Фукусиме и необходимости увеличения импорта ископаемого топлива) до 90 %![82] Соединенные Штаты значительно снизили свою зависимость от угля — в производстве электричества его заменил природный газ, — но в 2019 г. доля ископаемого топлива в энергетическом балансе страны по-прежнему составляла 80 %. Тем временем в Китае доля ископаемого топлива снизилась с 93 % в 2000 г. до 85 % в 2019-м — но это относительное снижение сопровождалось почти утроением спроса на ископаемое топливо. Экономический рост в Китае был главной причиной того, что глобальное потребление ископаемого топлива за первые два десятилетия XXI в. увеличилось почти на 45 %, и что, несмотря на экстенсивное и дорогостоящее освоение возобновляемых источников, доля ископаемого топлива в мировых поставках первичной энергии сократилась совсем ненамного, с 87 до 84 %[83]

.

В настоящее время глобальная потребность в ископаемых углеводородах составляет чуть больше миллиарда тонн в год — это почти в пять раз больше, чем масса всех зерновых, потребляемых человечеством, и в два с лишним раза больше массы воды, выпиваемой в год почти 8 миллиардами жителей планеты. Совершенно очевидно, что заместить такую массу невозможно с помощью целей, которые установили правительства, ориентируясь на годы, оканчивающиеся на цифры 5 или 0. И относительно высокая доля ископаемых углеводородов в энергобалансе, и масштаб нашей зависимости от них делают невозможной любую быструю замену. Это не предвзятое личное мнение, обусловленное плохим знанием глобальной энергетической системы, а логичный вывод, основанный на технических и экономических реалиях.

В отличие от поспешных политических заявлений, популярных в последнее время, эти реалии учтены во всех тщательно разработанных долгосрочных сценариях энергоснабжения. Сценарий заявленной политики, опубликованный Международным энергетическим агентством (МЭА) в 2020 г., предусматривает снижение доли ископаемого топлива в мировом энергетическом балансе с 80 % в 2019 г. до 72 % в 2040 г., тогда как сценарий устойчивого развития МЭА (на данный момент наиболее агрессивный сценарий декарбонизации, предусматривающий ее существенное ускорение во всемирном масштабе) предполагает снижение доли ископаемого топлива в 2040 г. до 56 % — маловероятно, что такая большая доля будет сведена к нулю всего за одно десятилетие[84]

.

Не подлежит сомнению, что развитый мир — благодаря богатству, техническим возможностям, высокому уровню потребления на душу населения и высокому уровню загрязнения — может предпринять впечатляющие и относительно быстрые меры для декарбонизации (попросту говоря, просто потреблять меньше энергии в любом ее виде). Но этот вариант не подходит для 5 миллиардов человек, которые потребляют в разы меньше энергии, чем в развитых странах, и которым нужен аммиак для повышения урожайности полей, чтобы кормить растущее население, а также сталь, цемент и пластик, чтобы строить жизненно важную инфраструктуру. Мы должны действовать так, чтобы неуклонно снижать нашу зависимость от видов энергии, создавших современный мир. Нам до сих пор неизвестны подробности будущего перехода, но одно совершенно ясно: это не будет (и не может быть) ни внезапный отказ от ископаемых углеводородов, ни даже быстрый спад потребления — только постепенное снижение[85].

2

Производство продуктов питания

Мы едим ископаемое топливо

Обеспечение достаточного количества и разнообразия пищи — основа выживания для любого вида. В процессе долгой эволюции наши человекоподобные предки приобрели важные преимущества — прямохождение, передвижение на двух ногах и относительно большой мозг, — что выгодно отличало их от обезьяноподобных предков. Это сочетание позволило им успешнее искать падаль, собирать растения и охотиться на мелких животных.