Как устроен мир

Когда Барбье предстал наконец в 1982 году перед французским судом как военный преступник, отставной полковник американской войсковой контрразведки Юджин Колб так объяснял его прошлое агента: «Навыки Барбье очень пригодились... Его деятельность была направлена против французского коммунистического подполья и Сопротивления», снова ставших мишенями репрессий, теперь уже для освободителей-американцев.

Поскольку Соединенные Штаты продолжили работу на том же самом месте, где ее прервали нацисты, было совершенно логично использовать их мастеров по подавлению сопротивления. Позже, когда стало сложно или даже невозможно защищать этих полезных господ в Европе, многих из них (включая Барбье) переправили в США и в Латинскую Америку, часто при помощи Ватикана и священников-фашистов.

Там они становились военными советниками полицейских государств, получавших поддержку США и бравших пример, зачастую совершенно открыто, с Третьего рейха. Они становились также наркодилерами, торговцами оружием, террористами и педагогами — учили латиноамериканских крестьян методам пыток, разработанным гестапо. Некоторые питомцы нацистов потом орудовали в Центральной Америке, создавая прямую связь между лагерями смерти и эскадронами смерти, вытекавшую из послевоенного альянса между США и СС.

Наша приверженность демократии

В ряде документов высокого уровня американские планировщики повторяли мнение о том, что главной угрозой новому мировому порядку под главенством США является национализм в странах третьего мира, иногда называемый ультранационализмом: «националистические режимы», чувствительные к «народным требованиям немедленного повышения низких жизненных стандартов масс» и производства для внутренних нужд.

Основной целью планировщиков, декларируемой вновь и вновь, было не позволить таким «ультранационалистическим» режимам захватить власть, а если это все же каким-то образом произойдет, устранять их и заменять правительствами, распахивающими двери для вложения местного и иностранного частного капитала, для производства на экспорт и для права вывозить прибыль из страны. В секретных документах эти цели никогда не подвергаются сомнению. Если вы планируете политику США, то они — тот воздух, которым вы дышите.

Оппозиция демократии и социальным реформам в таких странах никогда не пользуется популярностью. Такими лозунгами не воодушевить людей, разве что небольшую группу, связанную с американским бизнесом и надеющуюся получить от их осуществления немалую прибыль.

Соединенные Штаты намерены полагаться на силу и договариваются с военными, «наименее антиамериканской из всех политических групп в Латинской Америке», как называли их планировщики при Кеннеди. Именно на них делается ставка при подавлении в этих странах любых групп, начинающих проявлять самостоятельность.

США склонны терпеть социальные реформы — как, например, в Коста-Рике — только при условии ограничения прав профсоюзов и заботы о благоприятном климате для иностранных инвестиций. Правительство Коста-Рики соблюдало и соблюдает оба эти ключевых условия, поэтому ему дозволено играть в реформы.

Другая проблема, на которую упорно указывается в этих секретных документах, — чрезмерный либерализм стран третьего мира. (Эта проблема особенно характерна для Латинской Америки, где правительства не очень заботились о контроле за мыслительной деятельностью и об ограничениях на зарубежные поездки и где юридические системы были настолько несовершенны, что требовали доказательств в качестве условия судебного преследования.)

Эти сетования постоянно звучали на протяжении всего президентства Кеннеди (дальнейшие документы еще не рассекречены). Либералы Кеннеди настойчиво требовали преодоления демократических излишеств, имеющих подрывной характер, — имелись в виду, конечно, люди с неверным ходом мыслей.

Но Соединенные Штаты никогда не переставали сочувствовать бедным. Например, в середине 1950-х годов наш посол в Коста-Рике рекомендовал компании «Юнайтед фрут», истинной владычице этой страны, «внедрить кое-какие относительно простые и поверхностные способы повышения заинтересованности у рабочих, способные дать большой психологический эффект».

Также рассуждал и государственный секретарь Джон Фостер Даллес, говоривший президенту Эйзенхауэру, что для удержания Латинской Америки в узде «придется платить им немного больше и создавать у них впечатление, что вы от них в восторге».

Учитывая все это, понять политику США в третьем мире нетрудно. Мы последовательно противостоим демократии, если не можем контролировать ее результаты. Проблема с настоящими демократиями сводится к тому, что они склонны заражаться ересью ответственности правительства перед собственным населением, а не перед американскими инвесторами.