Как устроена экономика

Пользуясь тем, что ТНК работают в странах с разными налоговыми ставками, дочерние компании завышают или занижают цены друг для друга – иногда очень существенно, – чтобы более высокую прибыль получали предприятия, расположенные в странах с самым низким уровнем корпоративных налогов. Вот так глобальная прибыль компаний оказывалась максимальной.

В 2005 году доклад благотворительной организации Christian Aid документально подтвердил случаи экспорта по заниженным ценам (например, телевизионных антенн из Китая по 0,4 доллара за штуку, ракетных установок из Боливии за 40 долларов и американских бульдозеров за 528 долларов), а также импорта по завышенным ценам (например, ножовочного полотна из Германии за 5485 долларов за единицу, пинцетов из Японии за 4896 долларов и гаечных ключей из Франции за 1089 долларов){174}. Случаи Starbucks и Google отличаются от приведенных выше примеров только в том, что там в основном передавались нематериальные активы, такие как платежи за использование бренда, патентные роялти, проценты по кредитам и внутренние консультационные услуги (например, оценка качества кофе, дизайн магазина), но применялся тот же принцип.

Когда ТНК уклоняются от уплаты налогов через трансфертное ценообразование, они пользуются – бесплатно – коллективными производственными ресурсами, финансируемыми за счет налоговых поступлений, такими как инфраструктура, образование и НИР. А значит, принимающая страна успешно финансирует ТНК.

Есть и другие потенциально негативные последствия ПИИ для экономики принимающей страны

Трансфертное ценообразование – лишь один из возможных негативных эффектов ПИИ, особенно когда дело касается инвестиций в развивающиеся страны. Например, местные компании могут быть вытеснены ТНК с кредитного рынка (в своей собственной и других отраслях). Если благодаря высокой эффективности «дочки» ТНК более привлекательны для кредиторов, то это не так уж плохо. Однако в ряде случаев им легче получить доступ к кредитам (даже в случае собственной неэффективности), потому что они, как бы это сказать, – дочерние компании крупных корпораций. Эти предприятия заслуженно рассматриваются в качестве структур, незримо поддерживаемых материнскими компаниями, гораздо более кредитоспособными, чем любая местная компания в развивающейся стране. Между тем, поглощая местный кредитный рынок, «дочки» ТНК иногда распоряжаются кредитами не самым эффективным для страны образом.

Кроме того, дочерние компании ТНК разрастаются и занимают монополистическую или олигополистическую позицию на рынке развивающейся страны, даже будучи мелкими структурными единицами владеющей ими корпорации. Они в состоянии использовать – и часто так и поступают – свое положение, что приводит к негативным социальным последствиям, которые мы обсуждали в главе 11.

С помощью денег и политической поддержки своих государств компании ТНК способны изменить политику принимающей страны таким образом, который будет выгодным для них, а не для местной экономики. Речь идет не только о лоббировании и подкупе, подобном скандалу в компании GlaxoSmithKline и других фармацевтических ТНК в Китае, разгоревшемуся в 2013 году, но и о банановых республиках.

Сегодня это словосочетание больше ассоциируется с названием торговой марки всемирной розничной сети одежды Gap. Но оно имеет темное происхождение. Термин был придуман во время общего экономического и политического господства над некоторыми странами Латинской Америки – Гондурасом, Гватемалой и Колумбией – корпорации United Fruit Company (UFC) в первые десятилетия XX века. Трагический эпизод в этой истории – резня бастующих рабочих на банановых плантациях UFC в Колумбии, случившаяся в 1928 году, когда правительство страны под угрозой вторжения американских морских пехотинцев для защиты интересов UFC отправило на плантации свою армию и убило, возможно, несколько тысяч рабочих (точное число так и не было установлено). Это событие легло в основу романа «Сто лет одиночества» Габриэля Гарсии Маркеса, великого колумбийского писателя. Говорят, чтобы свергнуть левопартийный режим в Латинской Америке в 1960–1970-х годах, американские ТНК активно сотрудничали с военными, поддерживающими партии правого крыла, и с ЦРУ.