Как устроено богослужение Церкви. Третья ступень. Богослужение

Почему надо бывает «приносить»? Есть такое святоотеческое сравнение: «Тело – это осел, на котором мы едем в Небесный Иерусалим. Если ты его перекормишь, он станет слишком сильным и тучным, взбесится и скинет тебя, убежит. Если ты его недокормишь, осел твой упадет и не сможешь ты выполнить свое земное предназначение и добраться до Небесного Иерусалима». И тут мы можем встретить сопротивление: тело не всегда «захочет» идти в церковь, душа не всегда победит лень, дух окажется слабым, а идти обязательно надо. И в приведенной фразе очень ясно показано, кто здесь должен быть главным: дух, а не тело.

Христианин спасается вместе с другими, вместе с теми, кто послан ему жизнью, Богом… Вот это «вместе» актуализируется в Причастии на воскресной литургии в родной общине. Человек может не все понимать, может порой столкнуться с тем, что в храм ему придется «нести себя» через силу, сверх силы трудиться, но при этом сознавать, что смысл этих усилий – заповеданное Господом евхаристическое единство.

Чувствовать центр

Но вот мы пришли в храм на службу. Как разобраться в том, что поют, читают? Если говорить о постижении логики службы – скажем, всенощного бдения[7], которое обычно вызывает наибольшее недоумение и огромное количество вопросов, – то здесь не все так сложно, как может показаться делающему первые шаги прихожанину.

Логику может помочь почувствовать история богослужения.

Здесь можно провести аналогию с тем, как человек знакомится с произведениями искусства. Для того, чтобы по-настоящему оценить красоту той или иной картины, нужно понять, какой шаг мастер своим творением сделал вперед по сравнению с другими художниками. И по мере изучения искусства предшествующих эпох – первобытного мира, Античности, Средневековья – начинаешь ощущать поступь человеческого духа, видеть его искания и прозрения и тогда можешь по-настоящему оценить красоту и уникальность картины.

Христос Вседержитель.

Фреска. Собор Спас-на-Крови. Санкт-Петербург

Кроме того, чем больше ты узнаешь о художнике как о человеке, тем лучше поймешь его искусство: оно для тебя зазвучит по-особенному. Как, например, звучит жизнерадостная музыка Шуберта на фоне его трагической судьбы, его нищенской, совершенно не устроенной, по человеческим меркам, жизни. Или как откроется музыка Рахманинова, если знать, что он, будучи эмигрантом, всегда старался послужить своей родине: присылал посылки, спасал людей от голодной смерти, отправлял деньги во время войны на вооружение… Все зазвучит по-другому, все будет смотреться по-новому. Так же и с богослужением.

Ты можешь войти в церковь и быть очарован, заворожен, захвачен: «Какой красивый храм! Какие чудесные распевы! Какое древнее, хотя и немножко монотонное, чтение!» Однако все это так и останется лишь первым впечатлением, если ты не узнаешь, что бывают храмы такие, а бывают – другие, другой архитектуры, а вот в Сербской или Греческой Православной Церкви еще третьим способом строят; да, это пение впечатляющее, но пение бывает и совсем другим, других стилей, эпох, авторов. И вот именно такие факты: о формах богослужения, об авторах богослужебных текстов, о святых, которые прославляются в тот или иной день, – способны раскрыть для нас богослужение.

Когда изучаешь историю формирования Устава, становится понятной значимость элементов богослужения в их конкретном воплощении: в различных распевах и поэтических формах, в их взаимной последовательности. Почему это поется здесь и только здесь? Почему тот псалом читается, а этот поется? Так каждый отдельный элемент перестает для тебя быть «немым», обретает красоту и смысл.

Вспомним и историю Церкви: галилейские рыбаки, ученики Спасителя, обладали всей полнотой Христова учения, но для того, чтобы человечество истину могло усвоить, чтобы вечное непогрешительно перевести на язык времени, понадобились века богословских споров, Вселенские Соборы и труд многих святых отцов. Так и формы молитвы складывались не сразу, а постепенно.

Кроме того, надо знать, что богослужение христианское не бессистемно, оно – центрично, и центр его – Евхаристия. Вокруг центрального таинства выстраиваются другие: однократные – Крещение, Миропомазание, Брак, Священство – и возобновляемые – Покаяние, Соборование. Есть последования, к центру максимально близкие, обрамляющие его во временной сетке, как, например, службы дневного круга, а есть периферийные, вроде освящения улья. Надо чувствовать центр и связь всякого элемента периферии с центром.

Нескучные молитвы тех, кто достиг цели

Возвращаясь к всенощному бдению: совершенно не нужно о него «спотыкаться», надо понимать, как оно родилось.