Как утопили в крови Языческую Русь. Иго нового Бога

Так, в 1187 году Никита Хониат, выступая перед императором Исааком II Ангелом, упоминает неких людей «из Бордоны; презирающие смерть, ветвь тавро-скифов, народ, также поклоняющийся Арен». На эту фразу обратил внимание русский учёный-византинист Ф.И. Успенский, заметивший, что «тавроскифами» в средневековой византийской литературе называют именно и исключительно наших предков.

Это упоминание он связал с мелькающими в русских летописях под 1146,1216 и1223 годами и королевских грамотах Венгрии конца XII – начала XIII века бродниками. Были ли они отдельным народом или какой-то сбродной вольницей из разных племён, до сих пор точно неизвестно.

Слово «бродники» было их самоназванием, судя по тому, что, откочевав под натиском татар в Венгрию, они оставили это имя основанным ими поселениям (Броднук, Протник). Это и единственное дошедшее до нас имя бродника – Плоскыня – говорит, что бродники были славянами.

Кстати, в летописях упоминается и их лёгкий флот – дело для тюрок совершенно непривычное, а вот славянам известное уже который век. Иногда их размещают в бассейне Дона – как неких предков донского казачества, однако если бродники и были предками казаков, то разве украинских.

Большинство упоминаний располагает их западнее Днепра. Венгерские королевские грамоты называют «Бродинию» среди непосредственных соседей Венгрии. То есть были они жителями южной части Галицко-Волынского княжества.

Нас бродники занимают постольку, поскольку венгерские грамоты упорно называют их язычниками – не «схизматиками»-раскольниками, как католики именовали православных, а именно язычниками, наряду с половцами и татарами.

Да и Никита Хониат зовет их «поклонниками Арея», к каковым, при всей нелюбви, крещёных киевских русичей все же вроде не относили надменные «братья по вере» из Константинополя. Этому не противоречит то, что они включились – если верно предположение Успенского – в борьбу православной Болгарии с Византией.

Источник и родина веры, именем которой рушились святилища древних Богов, Византия должна была вызывать у славян-язычников особую неприязнь, и вполне возможно было, что они пошли на союз против неё с православными, но всё же единокровными славянами-болгарами.

Кстати, возможно некоторое оживление язычества в те годы и в Болгарии – именно к XIII веку, как я уже говорил, относится найденный в Великом Тырново, бывшем тогда столицей Болгарского царства, сосуд с именем Сварога. Впрочем, он может быть и свидетельством пребывания в столице Болгарии язычников-бродников.

К тому же в области расселения бродников и впрямь существовали с X века по XIII огромные языческие святилища, изученные в наше время И.П. Русановой и Б.А. Тимошуком. Одно из них расположено на горе с выразительным названием Богит, другое – на горе Звенигород.

На первом, возможно, стоял когда-то знаменитый Збручский идол, найденный неподалёку в реке Збруч в 1848 году. Незадолго до того неподалёку от места находки кумира нашли другой такой же, с человеческой головою в шапке и высеченными на гранях лошадьми, но обнаружившие древнее изваяние крестьяне, по наущению священника, уничтожили его.

Камни пошли на строительство церкви. Збручский кумир также мог быть уничтожен, но избежал этой участи.

Найдено каменное изваяние и в Звенигороде. Эти святилища существовали с конца X века по начало XIV. Среди подношений святилищам найдены и сброшенные кем-то кресты, и предметы церковного убранства, очевидно, доставленные сюда борцами с чужеземной верой.

Ценные вещи работы киевских и черниговских мастеров – золотые и серебряные браслеты, перстень-печатка, меч, шпора – говорят о посещавших это святое место состоятельных, скорее всего – знатных жителях больших русских городов.

Огромные костры, иногда целые кольца пламени полыхали не угасая, совершались жертвоприношения, в том числе и человеческие. Найдены здесь остатки храмовых построек, ритуальные печи и колодцы, аскетические жилища жрецов и следы разгульных обрядовых пиршеств.

Под стенами исполинских капищ стояли ремесленные посады, по всей видимости, обслуживавшие жрецов и паломников. Края, где располагались святилища древней веры, в летописях носят грозное название «Чёртова леса» – очевидно, оттого, что в их глубине чтили древних Богов – как помните, читатель, «бесов», «чертей» с точки зрения православия.

И даже княжеские дружины поворачивали прочь от его опушки, «не дерзну пойти сквозь лес». Так что венгерские католики имели все основания называть землю воинственных бродников, на которой стоял зловещий «Чёртов лес», языческой.

Любопытно, что жизнь на днестровских капищах, по всей видимости, основанных в конце X века бежавшими от крестителей жрецами Киевщины, оживилась в середине XII столетия.

Найдены капища тех же времён на Волыни, Смоленщине, Псковщине. Они, конечно, уступали по масштабам огромным святилищам Нижнего Приднестровья, но они всё-таки были и действовали – именно в период, когда авторитеты православия провозглашали победу над языческим «идолобесием».