Как в индийском кино

– Отсюда! – подтвердила Анна Ильинична. – Вадим мне позвонил и сказал, что мама умерла, ну а я всем остальным. Так что мы всем двором ее в последний путь и проводили! И Николай приехал, и Геннадий, а вот Аглая нет! Видать, крепко она обиделась за что-то на Валю и Вадима, а может, тут и Надька какую роль сыграла? Может, говорила Валя Надьке, что хочет ей все завещать, вот она соперницу и выжила – а ну как Аглае тоже что-нибудь досталось бы? А во дворе тут и на кладбище Надька, притворщица, прямо рыданиями исходила! Это ж надо – артистка какая! А Вадим, тот прямо почернел! Прямо лица на нем не было! Николай все его утешал и говорил, что тот к нему может в любую минуту обращаться за любой помощью, – вспоминала она.

– А Романа там не было? – на всякий случай спросила я.

– Не видела, так ведь народу незнакомого много понаехало. Да и времени-то сколько прошло! Могла ведь и не узнать! – подумав, сказала она. – Раньше-то он был черноволосый да черноглазый, веселый такой, шустрый, как веник, все в руках горело… А уж каким стал, бог весть! Если жив, конечно.

– Анна Ильинична, вот вам моя визитка, – сказала я, поднимаясь. – Вы же больше всех знаете о Вадиме и его матери. Если вдруг вспомните что-нибудь полезное, так позвоните мне, пожалуйста.

– Неужели нет? – возмутилась она. – Если что узнаю, тут же сообщу! Да и вы мне позвоните, как Вадима найдете. Уж я ему по старой памяти мозги прочищу, чтобы больше так не шутил.

Я записала ее телефон и, оставив Анну Ильиничну убирать учиненный внуком разгром, вышла и, сев в машину, задумалась, куда ехать.

К Надежде? Так, черт его знает, куда она делась! Вдруг ее и в деревне нет? И потом, с такими деньжищами ее просто пришибить могли. Заставили снять со счета или перевести на другой, и все! Ладно, не буду гадать! Надя, судя по ее виду, девушка домашняя, не вертихвостка. Вот и получалось, что если она жива, то должна была к родителям вернуться, чтобы помочь: например, дом им хороший выстроить или купить. Видимо, она, как и многие другие, приехала в город, чтобы денег заработать и обратно вернуться, только повезло ей намного больше, чем другим, ухватила птицу счастья за хвост. Ладно, к ней – завтра, а сейчас – к Николаю Николаевичу! Причем именно ехать, а не звонить, потому что, пока я туда доберусь, он Вадима может куда угодно отправить. Если же у него Вадима нет, попробую хотя бы выяснить, что это за Роман такой. Если он служил под началом отца Вадима в Афганистане, то Николай Николаевич может о нем знать, а если в Хабаровске? Тогда, как это ни печально, придется обращаться к Красавчику.

Я проклинала все на свете, потому что мост между Тарасовом и Покровском стоял намертво, причем во всех смыслах этого слова: и в буквальном, и в переносном. Пробка была страшенная! Мы двигались со скоростью старой больной черепахи, которая к тому же никуда не торопится, а гуляет для собственного удовольствия, периодически останавливаясь, чтобы полюбоваться пейзажем. Я тихо сатанела от ощущения собственного бессилия и цедила себе под нос слова, категорически противопоказанные к употреблению в приличном обществе. Короче, до дома Николая Николаевича я добралась, когда уже смеркалось, и настроение у меня было такое, что, попадись мне в ту минуту под руку Смирнов, я убила бы его своими руками.

Оставив машину возле солидного вида ворот в добротном высоком заборе, я подошла к калитке, но звонка там не увидела. Обычная задвижка-вертушка словно приглашала войти даже без стука, но я рисковать не стала, а забарабанила изо всех сил – в ответ на это тут же раздался такой басистый лай явно очень большой собаки, что я похвалила себя за осторожность. За забором зажегся свет, и низкий мужской голос неласково крикнул:

– Чего надо?

– Николай Николаевич! – закричала в ответ я. – Впустите, пожалуйста! Я Вадима Сергеевича ищу!

Моя откровенность была полностью оправдана, потому что хитрить смысла не имело – сама же я из-за собаки войти не могла. Оставалось ждать, что сделает Николай Николаевич. Если он впустит меня немедленно, то Вадим вряд ли здесь, а вот если откажется впускать или попросит подождать, и этот неприятный процесс затянется, то тогда возникнут варианты. Но пробиваться с боем я не собиралась, проще было позвонить Куратору, и уж он-то найдет выход из положения.

– Заходи! – тут же услышала я в ответ и разочарованно поняла: облом!

Войдя во двор, в свете горевшего над высоким крыльцом фонаря я увидела возле двери в дом невысокую, почти квадратную из-за накинутого на плечи черного овчинного полушубка фигуру, а внизу возле ступеней крутилась здоровенная немецкая овчарка, смотревшая на меня с большим подозрением.

– Чего стряслось? – спросил мужчина. – Что значит «ищу»?

– Так пропал Вадим Сергеевич, – объяснила я.

– Тьфу ты, черт! – помотал головой Николай Николаевич и пригласил: – Проходи! Не бойся! Без команды не тронет!