Как в романе (СИ)

    - Вот, и Симона я не могу представить себе убийцей. - Теперь в моей голове все окончательно перемешалось, а Жозеф продолжает, по-прежнему обращаясь к кофейной чашке. - Вообще, сама картина преступления выглядит дико и нелепо. Кто и зачем мог убить симпатичную девушку, никому не сделавшую ничего плохого? Я не представляю. Картина преступления... Мадемуазель Бриссон, - я вздрагиваю, мне уже стала привычной беседа жандарма с пустой посудой, и его обращение, теперь непосредственно ко мне, слишком неожиданно. - Мадемуазель Бриссон, вы же знаете толк в картинах, а как вам кажется, что тут не так? Вы же должны чувствовать, ну, как это у вас? Откуда должен падать свет, какой ракурс, я имею в виду, как посмотреть на случившееся, чтобы смерть Соланж не выглядела такой бессмысленной и неправдоподобной? - Сержант смотрит в глаза, но избегает рассматривать мое лицо, как это делал Симон, кажется, Жозеф меня чуть-чуть стесняется. Или даже не чуть-чуть.

    - Знаете, мсье Боригар, я не уверена, что знаю толк в чем-то таком, что сможет вам помочь. Мне приходится зарабатывать на хлеб профессией иллюстратора. Я не пишу "Картины" на холстах, я рисую картинки, те что печатают в книжках. А что до самих книжек, так мне никогда не нравились детективы, если я что-то и читаю, это, скорее, какие-нибудь любовные романы и прочие мелодрамы, а в них корнем всех бед и причиной преступлений могут быть лишь страсть и деньги. Если вы ждете от меня совета, то вам стоит поискать либо обиженного наследника, либо обезумевшего ревнивца. Как по-вашему, убийство девушки было умышленным, то есть я имею в виду, было ли убийство спланировано, или все произошло случайно? Ну, вы понимаете, что я хочу сказать?

    - Да, понимаю, - Жозеф целую минуту молчит, смотрит в окно на игрушечную площадь с почтой, автобусной остановкой и клумбой, покрытой засохшими бархатцами, потом словно ученик складывает перед собой руки и наконец решается, - мадемуазель Бриссон, у вас здорово получается логически рассуждать. Только я не знаю было ли преступление спланированным. Вот, смотрите, задушить девушку голыми руками, и при этом ударить ее головой о стену. Само убийство трудно принять за хладнокровно спланированное действие. С другой стороны, ключи в отель подбросили явно с какой-то целью. Я все-таки думаю, что их подбросили, иначе мы бы их так быстро не нашли. И отпечатки пальцев...

    - Вы говорите "мы не нашли", мсье Боригар?

    - Не зовите меня "мсье Боригар", а то я чувствую себя стариком, а ведь я лет на пятнадцать моложе Симона. Договорились?

    - Хорошо, от "мадемуазель" я себя не чувствую школьницей, но с меня было бы довольно и одного имени, хорошо Жозеф?

    - Хорошо коллега, - жандарм впервые осмеливается улыбнуться мне краешком рта.- Так вы поможете мне с этим делом, Софи?

    - Я..? - Нет, отказаться мне не по силам. Симон прав, если что меня и погубит, так это любопытство. А говорят еще, что, мол, это женщины играют мужчинами, как хотят.

          * * *

     Мысль открыть частное детективное агентство, у меня так и не появилась, и все благодаря Жозефу. Найти себе в Париже такого помощника, который бы столько же знал о жителях пусть даже одного только нашего квартала, невозможно. Если бы все же такая мысль родилась в моей, как некоторые считают, ветреной голове, боюсь, мне пришлось бы каждый раз нанимать по несколько дюжин шпиков для слежки за родственниками, друзьями и случайными знакомыми каждого из моих гипотетических клиентов. Сегодня, слава богу, ни выслеживать, ни допрашивать никого не пришлось, мое любопытство, пусть не профессиональное, а всего лишь любительское, и так было удовлетворено от и до.

     Будучи в семье старшей дочерью, Соланж Мерсье вот уже два года жила отдельно от родителей и своих многочисленных сестер. Сплетни о том, что, несмотря на разницу лет, у нее могли быть какие-то отношения с хозяином отеля, в котором она работала, Жозеф не считал такими уж досужими домыслами. Однако, в последнее время Соланж явно отдавала предпочтение другому, а по мнению жандарма, не в привычках Симона было продолжать волочиться за девчонкой, когда у той появлялся более удачливый ухажер.

     Серж Мишо, новый избранник девушки, переехал в Шеврефуа в прошлом году, когда умер его дед, Жером Мишо. В свое время, еще до рождения внука, старик Мишо разругался с дочерью Этель и то ли выгнал ее из дома, то ли та сбежала сама, уехала в Руайян, вышла замуж и родила сына. Все это произошло очень стремительно, не говоря уж о том, что слишком давно, и куда потом делся муж Этель, погиб или просто бросил свою жену с маленьким ребенком на руках, Жозеф не знал. Теперь же Серж, выросший в рослого симпатичного парня, жил в доме своей бабки и лишь иногда уезжал проведывать мать.