Как Виктор Суворов сочинял историю

Конечно, до ленд-лиза для Германии, причем с гораздо большим желанием и куда более коротким и безопасным путем, чем в реальности в СССР, сразу дело не дойдет. Но коммунистов в США раз, два, и обчелся, а вот фашистских организаций, сильных и многочисленных, как минимум три. Кроме того, американо-германская торговля, и в мирное время не затихавшая, развернулась вовсю. Американские и немецкие суда через Атлантику так и шастают. Раз так — зачем Германии в Северной Атлантике флот? И топлива теперь у фюрера по шею. А вот нескольких тысяч винтовок, проданных Сталину англичанами осенью 1941 года, ему сейчас ох как не хватает… И Лондон начинает раздумывать на предмет своего дальнейшего поведения.

И, наконец — «большой финал»:

IX. «В августе 1941 года Второй стратегический эшелон завершил Висла-Одерскую операцию, захватив мосты и плацдармы на Одере. Оттуда начата новая операция на огромную глубину.

Войска идут за Одер непрерывным потоком: артиллерия, танки, пехота. На обочинах дорог груды гусеничных лент, уже покрытых легким налетом ржавчины; целые дивизии и корпуса, вооруженные быстроходными танками, вступая на германские дороги, сбросили гусеницы перед стремительным рывком вперед.

Навстречу войскам бесконечные колонны пленных. Пыль за горизонт. Вот они, угнетатели народа: лавочники, буржуазные врачи и буржуазные архитекторы, фермеры, служащие банков. На каждом привале — беглый опрос пленных. Потом НКВД разберется с каждым подробно и определит меру вины перед трудовым народом, но уже сейчас надо выявить особо опасных: бывших социал-демократов, пацифистов, социалистов и национал-социалистов, бывших офицеров, полицейских, служителей религиозных культов.

Миллионы пленных нужно отправить далеко на восток и север…» («Ледокол», с. 338<332>).

Все, пошла тупая суворовская лирика.

Что, уже август? На такой большой срок я не берусь угадать конкретный ход военных операций, хотя кое-что вполне вырисовывается. Это ба-альшой котел в районе Кракова, в котором остались советские 5-я, 6-я и 26-я армии. Попытки снятия блокады слабыми силами 21-й и 16-й армий (около 2500 танков, KB и Т-34 нет) не увенчались успехом, и фронт, в целом, стабилизировался.

Немецкие войска на основе предвоенных наработок готовят масштабное контрнаступление с территории Польши на Восток с тем, чтобы потом иметь возможность замкнуть окружение измотанных безрезультатными наступлениями советских армий севернее или южнее Припятских болот. Только вот немецких сил после вероломного удара коммунистов не хватает, так что им в помощь в Хельсинки, Бухаресте, Будапеште и пр. набираются новые части, поднимается национальный дух. Англичане за проливом — хлопают в ладоши: ой, как замечательно — двое врагов дерутся!

А что до Англии — к кому же ей теперь податься? Со временем придется, как ни крути, с Гитлером договариваться. Фюреру, конечно, придется уступить англичанам кой-чего, если он захочет мира.[647]

Но британцам, с другой стороны, выгодно будет и поторговаться, ожидая неудач фюрера как повода для выдавливания уступок. Заодно моральное удовлетворение: не склонились перед фюрером, а одними только переговорами столько выбили. Если дела у РККА пойдут ни шатко, ни валко, и фюрер действительно проявит волю к примирению с англичанами, а главное, предложит приемлемые условия, то Черчилль сочтет соглашение лучшим обеспечением баланса сил в пользу Британии, чем обоюдно опасное балансирование на грани войны.

* * *

«Всего этого не было? Нет, это не фантастика!

Нет, это было! Правда, не в сорок первом году — в сорок пятом» («Ледокол», с. 339<333>).