Как Виктор Суворов сочинял историю

А дело в том, что готовность немцев, русских, англичан, японцев, французов и итальянцев к войне мы разглядываем с позиции некого стороннего наблюдателя, а таких в ту пору практически не было. И каждое правительство полагало, что оно к войне готово. Подчеркиваю — полагало. Немцы думали, что они готовы к войне, поэтому и напали. А что они на самом деле не готовы — им в голову не приходило. И французы думали, что готовы отразить немецкий удар. И финны думали, что готовы захватить весь советский север. И итальянцы тоже на что-то в боях с Советским Союзом надеялись. Именно поэтому «Самоубийство» Суворова является пустым трепом от корки до корки, ведь реальная степень подготовленности армии к бою не может выясниться до того, как означенный бой начнется. Поэтому, повторю еще раз —

намерение вступить в войну не зависит от степени реальной готовности к ней вооруженных сил; оно зависит от оценки их готовности тогдашним руководством. И то, что немцы оказались готовы не столь хорошо, как думали, — нормально, ведь еще никогда в истории события не шли в точном соответствии с заранее обдуманными планами. Хотелось бы только узнать, вообще по Суворову, были в то время страны, которые вступали в войну полностью к ней готовые? А вообще когда-нибудь такое случалось?

А глядя на начало войны глазами Суворова, принимая его «Самоубийство» за реальность, остается только сделать вывод о том, что готовность к войне очень пагубно отражается на обороноспособности страны. Готовности к войне нужно бояться как огня. Пагубный пример СССР, который, по Суворову, был очень-таки хорошо готов к войне, и получил оккупацию половины своей европейской части, наглядно это нам демонстрирует.

Вопрос второй: как развивалась бы «Барбаросса», если бы немцы к ней все-таки были готовы?

Уничижение противника, особенно былого, вещь очень приятная, советская историография этим очень страдала, а теперь застрадал и Суворов. Но это ведь палка о двух концах, которая всегда больно бьет и по нам тоже.

Ведь если немцы, будучи к войне полностью не готовы, дошли, тем не менее, до Москвы, а затем — до Волги, что могло бы случиться, подготовься они лучше? Суворов, таким образом, подводит к мысли о том, что если бы немцы воевали не так, как они могли; не так, как они воевали в реальности, а «как следует», то есть если бы они не были столь глупы и беспечны, Советскому Союзу — крышка? Тогда — мы бы сейчас изучали в школе битву при Свердловске, когда Красная Армия развеяла миф о непобедимости немецко-фашистских войск в зимнем контрнаступлении, отбросив их на 300–400 километров от второй столицы нашей Родины; или Великую Иртышскую битву, начало коренного перелома в ходе Великой Отечественной? Хорошо, немцы — не готовы к войне, а мы-то тогда кто?

Вопрос третий: если мы были готовы к войне, а немцы не готовы, то почему в 1941 и 1942 годах отступали именно мы? На этот щекотливый вопрос своим «Самоубийством» Суворов отвечает как-то вскользь, между делом, без жирного шрифта и восклицательных знаков: «

…германская армия могла вести наступательные операции только тогда, когда Красная Армия не оборонялась, только тогда, когда Красная Армия наступала или готовилась к наступлению» (с. 321). Извините, РККА до декабря 1941 года все время что — «наступала или готовилась к наступлению»?

По Суворову, выходит, что или немцы до остановки под Смоленском и отката под Москвой не вели наступательные операции, или Красная Армия все это время «наступала или готовилась к наступлению

». Потом она две недели пооборонялась (пока немцы встали) и сразу начала зимнее наступление. Весной 1942 года немцы отбили наши удары и… снова «Красная Армия наступала или готовилась к наступлению» вплоть до боев зимы 1942–1943 гг. в развалинах Сталинграда и в предгорьях Кавказа. Потом еще какое-то время затишья, когда РККА улучила момент и пооборонялась, после чего до Курской дуги опять «наступала или готовилась к наступлению». Не отдает бредом?

Суворов кричит, что немцы не умели прорывать оборону. Видимо, наступали только тогда, когда лично Сталин им оставлял коридоры для проникновения вглубь. А сам Сталин тогда часом не немецкий шпион?