Как Виктор Суворов сочинял историю

«общий уровень подготовки кадровых офицеров советских ВВС был высоким. Несмотря на многочисленные запреты и ограничения (в целях снижения аварийности и экономии ГСМ), сопровождавшие учебно-тренировочный процесс в боевых частях, подавляющее большинство летчиков выполняло весь комплекс фигур высшего пилотажа, совершало полеты в сложных метеоусловиях, в непосредственной близости от земли, а также знало и использовало возможности своих машин».[101]

Видимо, даже при сравнительно небольшом налете основной массы советских летчиков, разница в поведении в воздухе, по сравнению с предыдущими кампаниями Люфтваффе, производила большое и не слишком приятное впечатление на немцев.

Кроме того, непонятно, зачем ссылаться на какой-то журнал «Война и революция» 1929 года издания, если можно было бы просто взять кусок из уставов 1940–1941 гг., тем более, если, по словам Суворова, эти уставы все равно его повторили. Но, к сожалению, никакой агрессии в довоенных советских уставах нет. А то неужто не процитировал бы?

Приводимая далее цитата А. Н. Лапчинского, гласящая, что «решительное наступление на земле притягивали к себе, как магнит, неприятельские воздушные силы и служит лучшим средством обороны страны от воздушного противника… Воздушная оборона страны осуществляется не маневром из глубины, а маневром в глубину» (с. 33<32–33>), применительно к суворовским бредням ничего не доказывает, так же как ничего не опровергает. Речь в ней ведется только об обороне, а на чьей территории и кем может вестись «наступление на земле» по приведенной обрывочной цитате совершенно не ясно.

Зато ясно другое. Суворов решил, что советская авиация будет громить «стандартные объекты бомбардировок» из книги Лапчинского, среди которых фигурируют «Лейпцигский железнодорожный узел, Фридрихштрассе и Центральный вокзал Берлина и т. д.

» (с. 33<32>). Но ведь неприятельские города и железные дороги — это объекты СТРАТЕГИЧЕСКИХ бомбардировок, а лично мистер Резун полагает, что подготовка к таким бомбардировкам, в отличие от подготовки к бомбардировкам тактическим, есть подготовка к «ответному удару», а не к агрессии, о чем он, собственно, и пишет в «Дне „М“». Кстати, в том же «Дне» он говорит, что Сталин уничтожил свою стратегическую авиацию, предпочтя ей самолеты для ударов по точечным целям, к каковым городские кварталы и железнодорожные узлы отнести достаточно сложно. Перечитывая соответствующие абзацы суворовского труда раз за разом, я так и не смог уловить, что за мысль он проводит, приводя два таких разнородных факта, — с одной стороны, якобы готовность советских истребителей к ударам по земле, а с другой — наличие в каком-то из многочисленных авиационных учебников тех лет карт Берлина. Даже как-то за него неловко, ведь не всегда же его ложь так неуклюжа.

Более удачно наш выбегаяц врет о 123-м истребительном полке, взлетавшем чуть ли не по контрольно-следовой полосе, цепляя своими бомбами и эРэСами пограничные столбики. Остается лишь узнать у нашего храброго предателя, как же они в мирное-то время взлетали, если «набор высоты должен был осуществляться уже над германской территорией»? (с. 33<33>) Но главным здесь является не это. Главное то, что полк ИСТРЕБИТЕЛЬНЫЙ.

Истребительный авиаполк, как уже, наверное, догадался искушенный читатель, состоит из истребителей. И что же там были за истребители? Может, фронтовые? В случае войны за превосходство в воздухе бороться? А что, начнется война, а наши — тут как тут. Но зачем так близко к границе? Ведь фронтовой истребитель потому и фронтовой, что он над линией фронта висит, врага встречает и на землю его сбрасывает. Далеко в тыл ему углубляться не надо, а если войска вперед уйдут, что за проблема аэродром базирования сменить? И неповоротливые склады своего имущества эти подразделения не удержат на месте, ведь пока наземные рода войск проползут зону действия фронтового истребителя, те уже успеют израсходовать и горючее, и боеприпасы, и запчасти с близлежащего склада, а новые можно подвозить уже на другую подходящую площадку. Фронтовым истребителям особо хорошей полосы не надо — всю войну с грунта летали.