Как влюбить дракона (СИ)

Не так она представляла своё прибытие в столицу драконьего царства, особенно после свадьбы с Адайном. Не пленницей себя видела. Кем угодно — королевой или не королевой, нежеланной гостьей, даже парией. Но только не узницей королевского замка, а именно туда — в скопление белых башен с золотыми коронами на шпилях — принёс её тёмно-серый дракон.

По приземлении её тут же взяли под стражу. Проводили в комнату с большими округлыми окнами, принесли горячий ужин и сменную одежду. И оставили до утра.

А утром повторилось какое-то дежавю, как это называют в Риамонте.

С той лишь разницей, что на завтрак её проводили в трапезную — просторную, но уютную, со старинной мебелью, с колоннами, увитыми вьюнками, с прозрачной стеной, выходящей на водопады, ниспадающие серебристыми лентами с высокой скалы.

Стол оказался накрыт на двоих. Лика отметила изящество вышивки на скатерти, посуду из тонкого фарфора, высокие хрустальные кубки и лежащий на столе венок из свежих белых цветов.

В остальном же всё, как принято в дежавю: солнечное утро, за окном беззаботно летают драконы, двери охраняет пара безмолвных стражей.

И она.

Ждёт Адайна.

Но вошёл Форцерин. Только в руках Архимага вместо чаши оказались две прозрачные склянки.

— Лекарство? — скривилась Лика. — Не стоило утруждаться. Полагаю, с последствиями не оконченного лечения справилось озеро Исцеления.

— Это не лекарство, — серьёзно ответил Форцерин. В последнее время Архимаг совсем перестал ухмыляться, и выглядел ещё более опасным.

— Яд? — уточнила она, чувствуя, как от страха скручивает живот.

— Здесь — да, — Форцерин шевельнул склянку, в которой всколыхнулась мутная охровая жидкость.

— Двухкомпонентный? — вздохнула Лика, глядя на вторую колбу, и не удержалась от иронии: — Это чтоб наверняка?

— Нет. Во второй зелье забвения.

— Мм, — кивнула Лика.

— Не спросите, почему он так решил?.. Не станете даже заламывать руки? — процедил Архимаг.

От понимания, что во второй колбе «не яд», стало легче. Но на фразе «он так решил», Лику будто в солнечное сплетение ткнули. В горле неожиданно встал ком.

— Да, милочка, сказка закончилась. Человечка вышла замуж за драконьего короля и надеялась стать властительницей мира? Так не бывает. Сказки врут. В реальности любой, покусившийся на большой кусок власти, подвергает себя великой опасности.

— М-мне всё понятно, — ответила она через силу. — Знаете, сутки в одиночестве способствуют быстрому понимаю всех вариантов развития ситуации.

— Вот и хорошо. Умная девочка. Даже жаль, что мы торопимся, а иначе с удовольствием поболтал бы о высоком, о судьбах мира, — Форцерин оживился: — Итак, что выберете: яд? Или забвенье?

— Можно вопрос: а что именно я забуду?

— Всё, что видели здесь.

— А Ардар? Я буду помнить своё прошлое до момента, как попала сюда? — допытывалась Лика.

— Да.

— Правда? — спросила с надеждой Лика. — Но как это возможно? Как действует это зелье?

— Нет времени, милая, — Архимаг суетно протянул ей склянку с бирюзовой водичкой и вдруг изменился в лице: — Не выпьешь это — и я заставлю тебя осушить другой сосуд. Ты ведь помнишь, как я это делаю.

Лика помнила.

Бросив взгляд на решительно приближающихся к ним стражей, услышавших, видимо, кодовую фразу, она вырвала колбу с зельем забвения из сухих морщинистых рук и поднесла к губам.

Адайн

Он торопился. Между временем, отведённым на приведение себя в порядок, и завтраком с Ликой оставалось всего пара десятков минут. За это время он намеревался успеть посмотреть кое-что в библиотеке. Например, генеалогические древа магов. Желательно всех, входящих в Ковен. Однако для подтверждения его гипотезы хватило бы нескольких — самых скрытых от публики, из тех, чьи стаи не на слуху. Работа предстояла большая, а времени так мало.

Вообще-то, чтобы успеть, он мог бы проснуться пораньше. И не мог. За ним наблюдали. А после долгого разговора с Форцерином и несколькими магами, недвусмысленно дали понять — своевольничать больше не дадут. И будут мягко пресекать всякую попытку выбиться из привычного графика.

Что ж, в условиях отсутствия поддержки, наличием которой он из доверчивости системе или лучше сказать «по глупости», обзавестись не удосужился, безопаснее было подчиниться. Создать видимость своего обычного состояния и поведения — бесстрастного, рассудительного, размеренного и склонного к одиночеству.

Больше всего он навредил бы Лике, если бы, презрев все советы и отеческую заботу умудрённых магов, первым делом сорвался бы к ней, демонстрируя, как она дорога ему. А ведь она действительно дорога ему больше всего на свете. Даже трон больше не имел значения. И кажется, даже небо…

Но узнай об этом маги, раскуси они его, и у них появится новый рычаг давления. А у него не останется преимуществ.

Пока он объяснял свою привязанность к её величеству Ликарии лишь любопытством к природе людей, а её спасение — важностью её персоны для сохранения дипломатических отношений с Ардаром.