Как влюбить дракона (СИ)

Разом загомонили сторонники Боттлома. Поднялся такой гул, в котором только угадывались голоса собачившихся у трона министров и графов.

Вдруг Рампольд поднял руку и взял слово. Что-что, а драконов люди по-прежнему опасались, поэтому не сразу, но замолкли.

— Ардарцы! — заговорил пафосно Рампольд. — Многие годы мы драконы кое-что скрывали от вас. Кое-что, о существовании чего вы и так догадывались. А вчера ещё и узнали. Я имею в виду магию.

Повисла гробовая тишина, в которой всё же раздался громкий одинокий голос:

— Вы имеет в виду магию, которая убила Ликарию Первую?

— А это кто? — прошептал Лью.

— Не знаю, — Лика правда терялась в догадках, кому мог принадлежать юношеский голос из толпы.

Но Рампольда перекосило знатно:

— Со всей ответственностью заявляю, — пришлось ему объясняться: — Мы не убивали вашу королеву. Хотя она и заслужила подобную участь, нарушив наше тысячелетнее табу.

Придворные снова заволновались:

— Что вы имеете в виду?

— Поясните! — выкрикнуло сразу несколько голосов.

Рампольд усмехнулся:

— К сожалению не могу, речь идёт о тайне. К тому же инцидент исчерпан. Вам достаточно лишь знать, что Грайгцур проявил милосердие к вашей королеве. И то… — он повысил голос, видимо, чтобы объявленное услышал каждый, — что Грайгцур собирается поделиться с вами магией. Но только в обмен на объединения Ардара и Мадхавы.

Толпа грянула руганью и овациями. Сквозь ор Рампольд продолжал:

— Богатства Ардара, учёные Мадхавы и магия Грайгцура сделают вас непобедимыми! И тогда!! Вам уже не будут страшны!! Ни эйдивры!!! Ни дикие кочевники!!! Ни жадные северяне!!!

— Что он несёт? — Льюэллин уже не шептал. Гомон стоял такой, что его всё равно никто не услышал бы.

— Меня больше беспокоит иное, — Лика схватилась за край вуали, — нам уже пора объявляться?

— Не уверен. А почему ты у меня спрашиваешь?

— А кто ещё у нас крупный специалист в области заговоров?

— С технической стороны это не заговор.

— Льюэллин, они пришли узурпировать трон.

— Вот именно, пришли открыто. И тебя они точно не убивали, даже не пытались. Вот насчёт твоих родителей не уверен. А мы ищем заказчиков именно того убийства.

— А вдруг те заказчики уже давно вне игры? В любом случае с Бриджешем надо серьёзно поговорить.

— Но если ты выйдешь сейчас, чего добьёшься? — остановил её Льюэллин.

У Лики был ответ, но её отвлекла гигантская тень за окном.

В зале потемнело всего на миг. А потом затемнение повторилось. И снова… Лика обернулась на вечернее небо, проглядывающее сквозь прозрачные витражные стёкла, и одёрнула Льюэллина:

— Смотри.

— Немыслимо, — было непонятно, радуется он или встревожен.

В небе над Прайнаррой кружили драконы. Много-много драконов… в том числе и красные.

— Это Адайн, — проговорила Лика одними губами.

Лью подозрительно сощурился:

— Это может быть кто угодно. Даже Форцерин.

Крыша тронного зала вдруг содрогнулась. На неё будто с неба что-то рухнуло. И снова. Люди перестали кричать друг на друга и начали обращать внимание на грохот под потолком, и на стаи драконов за окнами. На мгновение споры затихли. И вдруг снова стало шумно, только теперь от испуга. И было отчего — расписанный фресками свод не переставал сотрясаться от ударов чего-то тяжёлого.

Вдруг он хрустнул… Поползла трещина, и посыпалась штукатурка.

Люди бросились врассыпную. Большая часть побежала к выходу, но создав затор, людская волна начала растекаться о стены, и через считанные секунды Лика и Льюэллин оказались буквально прижатыми к окну.

Впрочем, Лика почти не замечала происходящего. Откинув мешающую вуаль и выставив руки от напирающих со всех сторон спин и боков, она смотрела вверх и только вверх, забыв и о плане, и о заговорщиках, и даже о том, что может быть узнанной.

Вид трескавшегося, как яичная скорлупа, купола ужасал. И одновременно завораживал…

Вот трещина расширилась, в отверстии показалась бордовая кожистая лапа. Рухнуло несколько кусков потолка, усилив крики и визги спасающихся людей, и в получившуюся дыру пролезло кроваво-красное крыло. Исчезло. Дракон, видимо, поднялся в небо, чтобы снова обрушиться всей своей тяжестью на потолок, разрушив его наконец до такого состояния, что теперь он мог полностью вместиться.

И когда он наконец влетел в зал, задевая крыльями и обрывая канаты люстр, Лика явственно увидела: этот дракон — не Адайн, его чешуя не красно-оранжевая, а скорее бордовая. И это не Мильхельм или Кларита. И даже не маги.

Дракон был ей не знаком.

В отличие от коронованного седока, облачённого в чёрное одеяние.

67

Лика

Кажется, она закричала и кричала так громко и долго, что в итоге сорвала голос.

Остановилась лишь когда поняла, что не может ничего изменить, что не властна над происходящим. Тогда она впала в ступор. Вокруг продолжал твориться хаос — снаружи верещали драконы, люди оглушающе орали, давили друг друга и буквально лезли по спинам и головам, пытаясь во что бы то ни стало выбраться из тронного зала.