Как влюбить дракона (СИ)

— Ох, Эрик… — вздохнула Ликария, стряхивая металлический песок с подола. — Нет, даже после этого я оставлю тебя жить, — проговорила она задумчиво.

— К-как?!! — короля риамонта, выпучившего глаза, просто трясло от бессильной злобы.

— Ты прав, в этой комнате нет ни никого из Ковена, — начала объяснить ему Ликария. — Все маги сейчас стоят у окон дворца, потому что каждый из них отвечал за свою часть дворцовой территории, на которой действует заклинание распада вашего оружия. Но мне и не нужны маги Ковена. Достаточно того, что Адайн — маг. И так как это большая тайна, вы попали на вторую клятву молчания.

Бриджеш вздохнул, чтобы что-то сказать.

— Не беспокойтесь, ваше мадхавское величество, — опередила его Ликария. — Драконий король меня тоже не предаст. Но если я расскажу, почему, вам обоим придется перенести третью клятву молчания.

Эрик отчаянно ударил себя рукой по лицу. Бриджеш инстинктивно попятился:

— Пожалуй, мы ограничимся двумя.

— Вот и славно, — тяжело выдохнула Лика, оглядывая тронный зал, будто лично каждый его уголок отдраила.

Снова повисло молчание…

Наконец Эрик, который уже справился с внутренней истерикой, вытер пот со лба и осторожно поинтересовался:

— Это всё?

Ликария отрицательно мотнула головой:

— Есть ещё одно дело.

Адайн вопросительно повернулся к ней. Лика же опустила ресницы и начала говорить тихо-тихо:

— После всего, что произошло, я оставила вас в живых… Да, сейчас вы унижены и напуганы, но это ведь не главное. И не надо быть магом с метальным даром, чтобы угадать ваши мысли… каждого из вас с детства учили думать на перспективу. И теперь вы оба утешаете себя лишь одним — мечтой о том счастливом дне, когда сегодняшний вечер останется позади. Далеко позади… когда не только ворота моего дворца раскроются перед вами, и ваши дворцы и подданные услужливо примут вас, но и когда родные уютные стене и любимые люди и вещи, заберут воспоминания о сегодняшнем дне… сотрут память обо мне… о моих родителях… и о том, что вы сделали с ними, — Лика распахнула мокрые от слёз глаза. — Так вот, я отпущу вас живыми и невредимыми… Но я не позволю вам забыть!.. С этого дня вы постоянно будете видеть меня. И вы не избавитесь больше ни от меня, ни от воспоминаний об этом унижении, ни от мыслей о том, что вы сделали пять лет назад. И даже стены ваших дворцов не спасут, — добавила она зловеще. — Я проникну и туда…

— М-магией? — дёрнулся нервно Эрик.

— Нет, — лицо Ликарии искривилось от отвращения. — Вашими любимыми вещами.

— Какими, позвольте поинтересоваться? — насупился Бриджеш.

— Деньгами. Это ведь и есть то, что вы любите больше всего? Всё ради этого! — Лика обвела рукой тронный зал. — Всё это — власть и влияние… всё ради денег. Ради монет… Документы о согласии на денежную реформу подпишите прямо сейчас, — строго добавила она.

— Лика, это недопус… — начал было с сомнением Адайн.

— Это то, на что Грайгцур закроет глаза, — безапелляционно заявила королева Ардара. — Завтра же на монетном дворе начнут чеканить новые монеты с профилем Ликарии Первой. Вашим величествам поручается как можно скорее вывести из оборота монеты Риамонта и Мадхавы. Металлолом доставить сюда. Через месяц обращение любых других денег, кроме единых монет Континента, будет считаться незаконным и караться согласно соответствующим законам.

Лика хлопнула в ладоши.

Двери распахнулись, и в тронный зал вошли секретари с чернильницами, деревянными планшетами и разложенными на них свитками с законными Актами.

Оба короля подмахнули документы, не читая.

Секретари молча вышли из зала.

И только когда в зале воцарилась тишина, Ликария поднялась с трона и холодно произнесла:

— Аудиенция окончена. Доброго вечера, ваши величества.

Не веря своим ушам, оба короля поспешили покинуть тронный зал. Пока Бриджеш семенил, а Эрик размашисто шагал к выходу, Лика спустилась с тронного постамента и сняла с головы тяжёлую тиару.

А когда дверь за монархами закрылась, что было сил швырнула свою корону в дубовые створки!

Всхлипнула… хотелось орать. Хотелось обернуться драконом, магом, на худой конец стражем, владеющим мечом, чтобы подбежать к дверям, распахнуть их ногой, догнать удаляющихся врагов и добить их, просто уничтожить к хосовой матери!!!!

Только она знала, что не смогла бы… а если и смогла, то не простила бы себя потом.

Ноги подкосились. Упала бы, если б Адайн не подхватил. А он обхватил руками и прижал к себе. И вместо того, чтобы радоваться, они оба сидели на холодном каменном полу. А в груди разверзалась бескрайняя, давящая пустота.

— Плачь… — прошептал Адайн, прижимая сильнее её безвольное тело. — Плач, Лика, самое время.

И она заплакала. Сначала навзрыд и криком… потом выла… через время просто вздрагивала, всхлипывая, пытаясь излить слезами, вычерпать из души бесконечное, глубокое горе, а оно…

— Я не понимаю, — шмыгнула она носом, осознав, что солнце давно село, что к ним в Зал никто не зашёл, и теперь они сидят в темноте. — Я же королева… я даже отомстила, насколько смогла… почему? Почему мне не стало легче? — внутри снова всё сжалось, и очередная порция горячих слёз покатилась по щекам.