Лейл Лаундес

Как влюбить в себя любого. Краткий теоретический курс и самое полное практическое руководство по психологии романтической любви

Как влюбить в себя любого

Выполняя обещание, содержащееся в названии книги “Как влюбить в себя любого”, мы предлагаем вашему вниманию 85 приемов, основанных на научных исследованиях природы романтической любви

1. Любого? Да, практически любого

“Я не понимаю. У меня есть все – привлекательность, ум, чувственность, изысканность. Почему он или она не влюбляется в меня? Почему я не могу найти свою любовь?” Сколько раз вы колотили кулаками по подушке, задавая себе этот вопрос?

Вы открываете книгу скептически, но все же с затаенной надеждой. Вы читаете название: “Как влюбить в себя любого”.

“Это очень серьезное обещание”, – скажете вы. Действительно, так оно и есть. Но это обещание выполнимо, если для завоевания сердца Потенциального Любовного Партнера вы решите придерживаться научно обоснованного плана.

Почему же, когда жизнь полна историями о разбитых сердцах, мы все же заявляем теперь о том, что существуют средства, чтобы заставить любого влюбиться? Потому что после столетий бездействия наука наконец разгадала, что такое романтическая любовь на самом деле, как она возникает, что заставляет ее продолжаться и что убивает ее.

Подобно древнему дикарю, который, наблюдая солнечное затмение, считал это черной магией, мы смотрели на любовь и думали, что это – волшебство. Иногда, особенно в те счастливые первые мгновения, когда нам хочется останавливать прохожих на улице и кричать во всеуслышание: “Я влюблен!” – любовь может казаться магией. Но, вступая в XXI век, мы обнаруживаем, что любовь – это вполне определенная и поддающаяся расчетам смесь химии, биологии и психологии. (Ну и, возможно, чуть-чуть черной магии в придачу.)

Когда корабль науки отправился в плавание в неизведанные моря, мы наконец начали понимать основы этой “самой безумной, самой обманчивой и самой преходящей из страстей”, как описывал любовь Джордж Бернард Шоу. Что же заставляет людей желать остаться в этом “возбужденном, ненормальном и изнуряющем состоянии постоянно, пока смерть не разлучит их”? Вопрос и недоумение относительно того, что же такое любовь на самом деле, совсем не новы. Они из тех вопросов, которые подвергались серьезному рассмотрению на протяжении веков такими титанами мысли, как Платон, Зигмунд Фрейд и Чарли Браун[1].

В 1950 году в затемненном бродвейском театре аудитория мюзикла “South Pacific”[2] была полностью согласна с его героем Эйзо Пинза, когда он размышлял: “Кто может объяснить это? Кто может сказать тебе – почему? Глупцы назовут сотни причин. Мудрецы не станут и пытаться”. Что ж, в последнее время много мудрых мужчин и женщин уже попытались и преуспели в этом. Не обвиняйте авторов мюзикла Роджерса и Хаммерстайна. Когда они сочиняли свои романтические пьесы, научное сообщество было так же сбито с толку в отношении любви, как и герои мюзиклов, поющие о своем недоумении по поводу одного волшебного вечера.

Наука открывает сексуальность

Задолго до того, как Зигмунд Фрейд занялся этим предметом, аналитические научные умы соглашались с тем, что любовь является одной из фундаментальных основ человеческого опыта.

Но они в то же время считали, что оценка, классификация и определение романтической любви невозможны, а потому подобные изыскания являются пустой тратой времени и денег. На своем смертном одре Фрейд заявил: “Мы действительно очень мало знаем о любви”.

Его предсмертные слова долгое время оставались научной доктриной. По крайней мере, до начала 70-х, когда группа радикально настроенных социо-психологов вновь обратилась к вечным проблемам ученых: почему? и как? Они стали задавать себе и каждому, кого они могли заманить в свои лаборатории, вопросы о романтической любви.

Две женщины совершили прорыв, ненароком сфокусировав внимание современной прессы на древнем вопросе: что же такое любовь? Доктор философии Элен Бершид[3] и ее коллега Элайн Хэтфилд сумели получить федеральную субсидию в 84 000 долларов США на изучение романтической любви. Бершид убедила Национальный научный фонд раскошелиться, заявив: “Мы уже понимаем брачное поведение колюшки. Пора обращаться к другим видам”.