Как воспитать приют и мужа (СИ)

   У нас с мамой всегда были очень сложные отношения. Она не умела любить бескорыстно, всегда требуя взамен больше. Больше любви, больше внимания от нас с сестрой. Больше подарков, больше визитов в гости… все, что бы ни делала я, ей не нравилось. И было мало. Ее эмоциональная жадность иногда напоминала мне черную космическую дыру, засасывающую в себя без жалости. Ее любовь еще с детства нельзя было получить просто так – лишь взамен на хорошие оценки в школе, на примерное поведение, на общение только с ней… Мама душила нас с сестрой, манипулируя детской привязанностью. И если моя младшая сестра оказалась более устойчивой психически, то я вечно подпадала под влияние мамы. И даже в свои тридцать с хвостиком соглашалась на любой мамин каприз, лишь бы не видеть недовольства в ее темных фамильных глазах, так похожих на мои.

   – Ты ни на что не имеешь права и сама знаешь это. Ты – моя девочка. И только моя. Я не отдам тебя никакому мужу, никаким сопливым детям. Ты будешь счастлива на Земле, вернувшись к привычной жизни. Ко мне. Пойдем со мной, Эля. Портал открыт и ждет нас. Пойдем, и обещаю, я прощу тебя за этот побег. За такое глупое, нелепое желание свободы, – ее голос стал более жестким, командным. Как всегда, когда я разбивала окно на физкультуре, и учительница звонила ей на работу, жалуясь на мое плохое поведение.

   – Да, мама, – покорно шепнула я, чувствуя, что не в силах сопротивляться.

   Ведь я сама постоянно думала о этом, ощущая вину за непрошенную, но такую желанную свободу на Литории, свалившуюся на меня так неожиданно. Ведь на самом деле, несмотря на все мои «правильные» убеждения Дамиана, возвращаться на Землю мне категорически не хотелось. И я говорила, что хочу вернуться, только потому что переживала за близких, оставшихся там, в другом мире. Только я виновата в том, что они там страдают, думая о том, что я умираю. Что теряют меня навсегда. А я тем временем наслаждаюсь жизнью и свободой в Литории. Мама права, я поступила безответственно, я должна вернуться прямо сейчас! Подчиняясь воле мамы, неизвестно откуда взявшейся в саду Юлиана, я первая протянула ей руку.

   – Отойди! – сильный удар в плечо оттолкнул меня от мамы.

   Я кубарем полетела в траву. А на моем месте оказался Юлиан, сверкнувший сталью меча и набросивший черную магическую паутину на маму. Она зашипела, и ее внешность начала меняться, таять, оплывая, словно масло на солнце. Обнажая чудовище, больше похожее на крокодила, стоящего на задних лапах и тянущегося ко мне, избегая Юлиана с его мечом. Я попятилась, так и не успев встать с травы.

   – Ар-х-ш! – зашипело чудовище, лязгая зубами. – Она стр-радает! Она моя!

   – Черта с два, твоя! – Юлиан размахнулся мечом, вонзая его в блестящую чешую чудовища.

   Между зеленовато-серыми пластинами проступила кровь. Чудище снова зашипело, завертевшись на одном месте, разрываясь между желанием сцапать меня и наброситься на обидчика. Эта тупость сыграла на руку Юлиана. Он принялся делать обманные движения мечом, кивнув мне, чтобы я не двигалась, имитируя послушную жертву. Хотя на глазах моих стояли слезы. И тошнило от отвращения к самой себе.

   Неужели я попалась на такую дешевую уловку, поверила, что передо мной и вправду стоит мама? И готова была пойти за ней хоть на край света, в портал, а на самом деле на корм неизвестному магическому существу, заглушившему голос разума моими старыми триггерами?!

   – Получай! – я попыталась отвлечь чудище, создав на ладонях несколько огненных шариков, таких хрупких, что не решилась даже швырнуть их в недоделанного крокодила. И просто начала жонглировать ими в воздухе.

   Чудовище подвисло, недоуменно переводя взгляд с меня на шарики в моих руках. Глядя на меня, как на дуру. Это сработало идеально. Юлиан сумел подобраться ближе и снес голову крокодилу одним ударом. Я облегченно вздохнула и улыбнулась, когда муж вытер окровавленную ладонь прямо о траву, садясь рядом со мной и приобнимая меня за плечи.

   – Эй, красавица, мне тебя связывать, чтобы ты из спальни не убегала? Ты что, не знаешь, что по ночам тут небезопасно? Можно напороться на всяких темных тварей типа этой киморы. Это магические отродья, что живут в лесах, окружающих столицу. Они питаются внутренними страхами и болью. Могут принимать любые обличья, чтобы зачаровать, увести в лес и высосать всю магическую силу до капли. А потом перекусить косточками. Киморы к сильным личностям вроде меня даже сунуться не смеют. Я, вообще, давно о них не слышал, наверное, твоя боль и скорбь по отцу была слишком сильной… Да, милая? – я моргнула, когда Юлиан слегка неуверенно провел кончиком пальца по щеке. Так нежно стирая следы недавних слез. Но в голове моей вертелись его последние слова.

   – А… Разве ты не видел внешности киморы? – осторожно, словно ступая по тонкому льду, шепнула я.

   Юлиан отрицательно покачал головой.

   – Только ты видишь эту иллюзию. Я вижу лишь зеленую чешуйчатую тварь с большими зубами, – он тепло, по-доброму усмехнулся.