Как возникло человечество

Тотемистические пляски заключались в том, что человек, надев костюм и маску, придававшие ему внешнее сходство с тотемистическим животным, имитировал действия животного, воспроизводил его походку и движения. Сущность тотемистической пляски состояла в уподоблении человека своему тотему. Надев шкуру и маску тотемного животного и воспроизводя его движения, человек верил, что он реально преображается в свой тотем, уподобляется ему Члены каждой тотемистической группы воспроизводили внешность и движения своего тотема. Каждая тотемистическая группа имела свою пляску. Тотемистических плясок зафиксировано огромное множество У народов Африки мы находим пляски, в которых изображаются леопард, антилопа, обезьяна, бык, корова, слон, дикая коза, дикая свинья, павлин, лягушка, пчела и т. п. Североамериканские индейцы квакиютль плясали медведя, ворона, выдру, волка, собаку, кита, касатку, орла. У тлинкитов встречались пляски ворона, волка, лисы, морской чайки, совы, моржа, бобра, медведя, нерпы. В Индонезии отмечены пляски свиньи, тигра, крокодила, в Меланезии — казуара, собаки, акулы, крокодила, летающей собаки и т. п. (Авдеев, 1959, с.72–73).

Связь тотемистических плясок с тотемизмом и тотемистическими группами носит настолько глубокий и интимный характер, что у целого ряда народов, в частности у бечуанов, понятие „иметь какое-либо животное своим тотемом" или „принадлежать к группе, имеющей определенное животное тотемом", выражалось путем словосочетания, означающего „танцевать данное животное" (Willoughby, 1905, р.297; Ливингстон, 1955, с.23). Не менее глубока связь тотемистических плясок с охотничьей маскировкой: с ряжением под животное и подражанием его движениям. Тотемистические пляски, таким образом, тесно связывают тотемизм с охотничьей маскировкой. Существование этих плясок лишний раз свидетельствует об имевшей место в эпоху возникновения тотемизма специализации охотничьей деятельности первобытных человеческих коллективов.

Существование тотемистических плясок отмечено и у австралийцев. Во время тотемистических церемоний, а также инициаций исполнители обрядов, придав себе путем раскрашивания тела и добавления целого ряда деталей (привешивания хвоста, например) сходство, зачастую, правда, весьма условное, с тотемным животным, необычайно искусно имитировали его движения (Spencer and Gillen, 1899а, р.226–228, 296–317, 343–344; Howitt, 1904, р.544–545; Харузина, 1928, 2, с. 14–15; „Народы Австралии и Океании", 1956, с.220–221). У арунта и лоритья зафиксировано воспроизведение во время церемоний внешности и движений эму, кенгуру, ворона, орла, динго, ящерицы, рыб, имитирование звуков мухи, пчелы.

О теснейшей связи тотемизма с охотничьей маскировкой говорят и данные австралийской мифологии. Выше нами были приведены два предания, в одном из которых повествовалось о том, как человек тотема арунта, желая убить и съесть кенгуру, изменил себя в человека тотема кенгуру, а в другом — о превращении отряда мужчин тотема дикой кошки в людей тотема сливового дерева. Понять природу этих превращений помогает австралийский миф, в котором рассказывается о совместном путешествии двух женщин, из которых одна принадлежала к тотему хакеа, а другая — к тотему бандикут. Единственной пищей в дороге мог быть только бандикут. Чтобы дать возможность женщине тотема хакеа питаться мясом бандикута, женщина тотема бандикут разрисовала ее сообразно священным изображениям своего тотема. После этого женщина тотема хакеа превратилась в женщину тотема бандикут и получила возможность питаться этим животным.

Если учесть, что австралийцы путем разрисовки своего тела придавали себе сходство с тотемистическими животными или растениями, то сущность описанных выше превращений станет ясной. Как указывал в свое время еще Н.И.Токин (1928), превращение людей одного тотема в людей другого тотема представляет собой смену охотничьей маскировки[79]. Это объясняет, почему в австралийских преданиях необходимым условием успешности охоты па животное определенного вида считается принадлежность человека к группе, имеющей это животное своим тотемом.

Животные, являющиеся тотемом группы, были главным объектом охоты его членов. Члены группы обладали наибольшим опытом охоты на свой тотем. Они умели искусно маскироваться под свое тотемное животное, уподобляться ему. Поэтому члены каждой группы наиболее успешно охотились на свой тотем. В том случае, когда они охотились на другое животное, они должны были отказываться от маскировки под свой тотем, от уподобления своему тотему, должны были маскироваться под животное, являвшееся тотемом иной группы, уподобляться чужому тотему и временно становиться подобными членам другой группы. Только этот путь мог привести к успеху их охотничьей деятельности.

Если бы они, охотясь на животное, не являющееся их тотемом, продолжали бы маскироваться под свой тотем, уподобляться ему, то неизбежно потерпели бы неудачу.

* * *